Снова спросили имя, и снова ему было отказано; и на этот раз, после того как закрылась панель, открылась дверь, и в комнату медленно вошел высокий худой человек со злым лицом. Черты его лица были искажены яростью и разочарованием, и в тусклом красном сиянии, падавшем на них, он выглядел как настоящий принц демонов. В руке он держал раскаленное добела железо.
– А теперь убийство! – донесся до Торпа шепот, который прозвучал так, словно находился за пределами здания и очень далеко.
Джонс прекрасно понимал, что сейчас произойдет, но был не в состоянии даже закрыть глаза. Он сам испытывал все эти страшные боли, как будто сам был страдальцем; но теперь, глядя на них, он почувствовал нечто большее; и когда высокий мужчина неторопливо подошел к дыбе и погрузил раскаленное железо сначала в один глаз, а затем в другой, он услышал слабое шипение, и почувствовал, как его собственные глаза лопаются от страшной боли в голове. В тот же миг, не в силах больше сдерживаться, он издал дикий вопль и бросился вперед, чтобы схватить мучителя и разорвать его на тысячу кусков. Мгновенно, в мгновение ока, вся сцена исчезла; комнату заполнила темнота, и он почувствовал, как какая-то сила, подобная сильному ветру, подняла его с ног и стремительно унесла в космос.
Когда он пришел в себя, то обнаружил, что стоит прямо перед домом, а рядом с ним в полумраке маячит фигура Торпа. Огромные двери вот-вот должны были захлопнуться за ним, но прежде, чем они закрылись, ему показалось, что он мельком увидел огромную фигуру в покрывале, стоящую на пороге, с горящими глазами и сверкающим оружием в руке, похожим на огненный меч.
– Ну же, скорее, все кончено! Прошептал Торп.
– А темный человек?.. – выдохнул клерк, быстро подходя к нему.
– В этой жизни он управляющий компанией.
– А жертва?
– Был ты сам!
– А другом, которого он… которого я отказался предать?
– Я был этим другом, – ответил Торп, и его голос с каждым мгновением все больше походил на вой ветра. – Ты отдал свою жизнь в муках, чтобы спасти мою.
– И снова, в этой жизни, мы все трое вместе?
– Да. Такие силы не истощаются быстро и не так легко, и правосудие не восторжествует, пока все не пожнут то, что посеяли.
У Джонса возникло странное чувство, что он погружается в какое-то другое состояние сознания. Торп начал казаться нереальным. Вскоре он уже не смог бы задавать больше вопросов. Он чувствовал себя совершенно больным и ослабевшим от всего этого, и силы покидали его.