Я подрабатывала копирайтером для новостного блога, и уже неделю билась над статьей к пятидесятилетию основания центров поиска любви. Муза ко мне не шла, и я уже подумывала отказаться от сомнительного заказа.
Да и что тут можно написать, если основатели центра ревностно оберегают все свои тайны, а каждая их публичная фраза тщательно выверена, дабы не выдать секреты производства! Клиенты подписывают соглашение о неразглашении, и пока ни один из них не смог поделиться, что именно происходит в приватных кабинках центра. Признаюсь, вся эта секретность пробудила мое любопытство не на шутку, и если исключить мандраж перед тем, что приготовила мне моя судьба, теперь я чуть ли не подпрыгивала от нетерпения увидеть все своими глазами.
Однако реальность разочаровывала. Белые стены дышали обыденностью. Скука лилась из пластиковых окон. Светлый паркет под ногами источал заурядность. Даже серые рутинные стулья не давали малейшего ощущения, что со мной вот-вот случится что-то невероятное. Меня проводили в комнату ожидания, заверив, что там я не встречу ни живой души, и центр гарантирует мою полную конфиденциальность.
Ассистент предложила напитки и после вежливого отказа оставила меня одну. Я лениво пробежалась глазами по брошюрам на стеклянном журнальном столике – все они обещали неземную любовь. Больше ничего не говорило о специфике данного места: ни романтичных картин на стенах, ни ваз с цветами, а весь персонал, что я видела, носил строгий офисный дресс-код.
– Екатерина? – Спустя десять минут ожидания в дверях появилась миниатюрная светловолосая девушка все в том же строгом костюме. Вежливая приторная улыбка не сходила с ее лица. – Прошу за мной.
Серые безликие коридоры сменяли друг друга, и я не смогла бы отличить один от другого, даже если бы захотела. По пути нам не попалась ни одна живая душа, и уже через некоторое время я начала нервничать, что мы так и останемся плутать по этому каменному лабиринту до скончания веков.
Однако стоило этой мысли появиться в голове, как мы подошли к небольшой двери, ведущей в небольшую, уютно обустроенную кабинку без каких-либо окон. Интерьер представлял собой лишь два стоящих друг напротив друга кресла и небольшой столик между ними. На нем уже лежала стопка бумаг, видимо тех, что мне предстояло подписать.