Big припомнил грустную историю своего друга по имени Dick. Тот тоже был телеведущим, однако совсем из другого теста. Dick женился по большой любви еще в 18 лет. Но оказалось, что его жена не могла иметь детей. После многолетних страданий, которые не могли не сказаться на его лице и программах, Dick все же оставил жену. Он познакомился с дочерью директора банка и отправился жить в столицу. Dick все еще любил жену, но сделал это во имя карьеры и рождения детей. Big приехал в провинцию, чтобы помочь Dickу переехать. "Жена придет провожать меня, – предупредил Biga друг, – Она все понимает, но если ты не будешь стоять рядом, мне не достанет сил бросить ее!" Жена проводила Dicka до вокзала. Они оба ревели как белуги и ничего не могли с собой поделать. "Жизнь пролетит быстро, в шестьдесят я вернусь домой!" – пообещал Dick любимой. Он переехал в столицу и юная богачка стала его второй супругой. Она любила его. На всякий случай Dick гарантировал ей супружескую неверность. Сам он изменять не собирался, но хотел освободить ее от возможных страданий. Всю жизнь вторая жена доказывала ему, что и ей мнимая свобода не нужна. Dick прославился, у него даже родились близнецы. Казалось, первый брак остался в далеком прошлом. Однако, выполнив миссию и пышно отметив шестидесятилетие, Dick на другой же день сел в поезд и вернулся в провинцию. На перроне стояли провожающие, его молодые коллеги – те, кто пока еще думал, что им никогда не исполнится столько лет! Проводить его пришла и вторая, все еще молодая жена – дочь шефа. На прощание она стиснула его в объятиях: "Спасибо тебе, милый. Ты сделал меня очень счастливой. Спасибо за наших близнецов! А теперь ступай к той, которую любил всю жизнь. И попроси у нее за меня прощения!"
Bigу такой ход событий близок не был. "Все эти страсти отнимают столько времени и сил! Ну их к черту!" – брезгливо думал он. Biga заботили другие вещи – в обновленной стране возник телевизионный рынок, на котором каждый день появлялись молодые шоумены. А Big уже немного обрюзг, на его лице стали сказываться следы ежевечерней выпивки. Вскоре его шоу было закрыто. Но мальчик по имени Junior этого не заметил: вокруг происходила масса более интересных событий.
3. Junior
Незаметно пролетело двадцать лет. Мама перестала сажать меня на цепь. Я постепенно превратился в мужчину, и знакомые матери – те, что давно меня не видели, не узнавали в стройном улыбчивом ясноглазом парне хилого прежде мальчика по имени Junior. Я радикально изменился, сохранив с детства только всепоглощающую страсть к «ящику». Я переехал в столицу, выучился на режиссера, и успешно подвизался на маленьком телевидении, лелея мечту со временем перейти на главный канал страны. Меня окружали влюбленные в меня женщины, с некоторыми я охотно спал – жил легко и беззаботно. У меня была даже девушка, которая считала нашу связь постоянной – ее звали Lidia, и она уверяла, что мечтает завести со мной ребенка. Лидия была очень изнеженной, слабой, и нуждалась во мне каждую секунду. Даже курицу она мыла, надев перчатки. Стоит ли говорить, что надевали на меня для занятий сексом? Я очень хотел сына, но этому постоянно что-то препятствовало. Я не переживал, считая, что все еще впереди. Я нравился людям, и это мне тоже нравилось. Правда, временами мне докучали назойливые педерасты, особенно же настойчив был ведущий небольшой передачи по имени Said. Будучи сомнительного происхождения, он обладал жуткой внешностью, бешеным темпераментом и назойливостью африканской мухи. Он заглядывал в мою кабинку туалета, преследовал меня в ночных клубах и признавался мне в чувствах даже в прямом эфире. Но я умел постоять за себя. Впрочем, легче, чем отбиться, мне удавалось просто отшутиться от ненасытного чудища. Моему невесть откуда взявшемуся чувству юмора мог позавидовать любой. Как и моей редкой уравновешенности. Впрочем, иногда я выходил из себя и обижался на маму – она никак не могла собраться с духом, чтобы раскрыть тайну моего рождения и рассказать мне об отце. Хотя обещала сделать это неоднократно.