Мальчик широко улыбнулся, и на щеках его выступили ямочки, при виде которых сердце Кары растаяло. У Кэбота тоже были ямочки на щеках.
– А это мой отец, Мартин Маккейб, – сказал Джейк.
– Рада познакомиться с вами, мистер Маккейб. – Рука Кары утонула в огромной ручище Мартина.
– Взаимно.
Дора вернулась с парой полотенец, заставив Кару осознать, какой у нее, должно быть, жалкий вид. Трумэн с его матерью пришли бы в ужас, если бы узнали о том, что она находится в одной комнате с незнакомыми людьми, да к тому же еще и выглядит как драная кошка. Но, во-первых, Венделлы не общались с такими людьми, как Маккейбы. Насколько поняла Кара, эти люди не были снобами с голубой кровью, которые сколачивают огромные состояния на фондовых биржах и рассуждают лишь об инвестиционных стратегиях и взаимных фондах, сидя на скучных фешенебельных банкетах. Маккейбы были больше похожи на ее родителей – разумные и практичные, самой большой ценностью для которых были семья, Бог и страна.
Старая боль снова дала о себе знать. Обхватив себя руками, Кара попыталась успокоить ее.
– Боже мой! Да вы вся дрожите! Идите поближе к огню! – воскликнула Дора.
– Нет, я не замерзла, – начала Кара.
Но слова ее никто не услышал, потому что старшая женщина стала отдавать приказы:
– Мартин, подбрось еще дров в камин! Дин, дай бедной девочке плед с дивана. – Взглянув на секунду на Кару, она продолжала: – У Бонни найдется для вас подходящая одежда, хотя вы немного выше и худее.
– О, пожалуйста, не утруждайте себя. Мне не хочется беспокоить других людей.
– Тогда зачем вы отправились на машине в такую погоду? – потребовал ответа Джейк.
Мать его охнула, услышав такой грубый вопрос и столь резкий тон. И то, и другое заставило Кару резко выпрямиться. Уронив руки вниз, она сжала кулаки:
– У меня было важное дело.
– Но ведь не в метель!
– Джейкоб!
Они оба проигнорировали крик Доры.
– Это было очень важно.
– Ничто не может быть настолько важным, – растягивая слова, произнес Джейк, – поверьте мне.
– Нет, может! – Подумав о Кэботе и условии Трумэна, Кара сглотнула комок в горле. – У меня было назначена встреча.
– Работа? – с отвращением фыркнул он. – Вы рисковали своей жизнью ради работы?
Пусть думает что хочет.
– В отличие от вас, я не выехала из дому в снежную бурю на лошади!
После этих слов Каре вдруг стало весело. Смиренная кротость ее больше не устраивала. На самом деле кроткой она никогда не была. Просто молчала первые четыре года, сначала – от горя, потом – от недоверия. Она играла совсем не свойственную ей роль. И больше этого никогда не сделает!