– Альбина, где ты ходишь? – слышим мы у подножия лестницы, когда подходим к ней.
Опускаю взгляд и встречаюсь со взглядом Ольги Сергеевны – экономки дома.
– Вернулась таки, – цедит она и поджимает губы.
– Вернулась, – отвечаю и спускаюсь вниз.
– И как ты заставила его вернуть тебя в этот дом?
– А это не ваше дело, – отвечаю сухо.
Ненавижу ругаться и необходимость защищаться. После перепалок я могу еще два дня чувствовать себя отвратительно. Но, когда работала, мне пришлось научиться защищаться, потому что в коллективе в этом доме царят ненависть и зависть. Та самая горничная, которую уволили, и экономка ненавидели меня с первого дня. Они считали, что это я как-то подговорила Юдина уволить горничную.
Обе быстро поняли, что я попала к нему в постель через месяц после трудоустройства. Но как я могла отказать ему? Я же влюбилась, как кошка. Уже со второй недели пребывания в этом доме я была готова ради него на все. Сама не понимаю, как меня угораздило так по-крупному вляпаться в настолько холодного мужчину. Но уж как случилось.
– Она от него родила, прикинь, – хмыкает Альбина и обходит меня, задев плечом.
– Я говорила, что она ушлая, – отзывается экономка, следуя за горничной.
– Мам, мы и не таких ушлых убирали с дороги, – пренебрежительно отзывается Альбина.
Мам? Она сказала “мам”?!
Если эта парочка – мама и дочка, то мне не дадут жизни в этом доме. Я уже чувствую всю ту ненависть, которую они ко мне испытывают. А мы ведь даже еще не начали нормально разговаривать!
Вечером я сижу с Максиком на полу. Сын после дневного сна долго бегал во дворе, потом поел пару раз, посмотрел мультфильмы. После ванны он сидит на полу и возит по роскошному пушистому ковру своей мягкой машинкой.
– Почему он голый? – спрашивает Святослав Михайлович, заходя в комнату.
– Ой, – вырывается из меня, и я автоматически хватаюсь за полотенце на своей груди.
– И ты тоже.
– Мы же не забрали вещи из квартиры. Нам нечего надеть. То, что было на нас, я постирала.
Святослав Михайлович выглядывает в коридор.
– Альбина! – рявкает он, и Макс жмется ближе ко мне.
– Да, Святослав Михайлович? – раздается снизу лестницы елейный голос, совсем не похожий на тот, каким она общалась со мной днем. Тот был пропитан ядом и сарказмом.
– Принеси новый халат для Антонины. И узнай у Ольги Сергеевны, заказали ли одежду для мальчика.