– Вряд ли нам стоит на это рассчитывать.
Желтые глаза метали молнии во все стороны – невольно хотелось увернуться. На минуту адвокат задумался.
– Если речь идет о клевете, то есть намеренном искажении фактов, налицо попытка очернить вашу деловую репутацию. Такое имело место быть? Тогда это преступление. Мы можем оценить репутационный ущерб. Попробовать подать иск. Но, повторяю, речь должна идти именно об искажении фактов – того, что происходило в действительности и что можно легко проверить. Тогда мы сможем доказать ее вину. Если в ее словах нет правды…
– Разумеется! Разумеется, в ее словах нет ни капли правды. Все, что она придумала про нас, все это ложь – от первого и до последнего слова!
***
Друг, которому повезло, называет ее «наш ребенок». Он прав: что-то детское сохранилось в ней. Во многом это объясняет ее болезненную уязвимость.
У нее «немодная» для нашего времени внешность. Она похожа на даму с картин мастеров раннего Возрождения. Светлая, весенняя. С такой наивной и трогательной посадкой головы на тонкой шее. Такая слабая и хрупкая, что хочется защитить ее.
Я прочла ее рукопись. Да, я была первой, кто ее прочел – что, несомненно, огромная честь для меня. Я благодарна ей за то, что она доверилась мне и в этом.
Читая ее рукопись, я, мысленно взяв ее за руку, прошла с ней через всю ее жизнь, повторила каждый ее шаг. Прожила с ней каждый день ее детства, ее неспокойной одинокой юности. Я знаю, как она росла, как постепенно осознавала, в какой мир она попала. Как пыталась найти себя в нем и все никак не находила, как отчаивалась, разочаровывалась, а потом все-таки обретала веру. И я понимаю, почему она написала такую книгу.
Я знаю, как создавались ее картины. Теперь я знаю причину и подоплеку каждого движения ее кисти по холсту, знаю истоки каждой линии, проведенной ее рукой. Знаю, каких мук ей стоили ее картины и какую радость они ей принесли своим появлением.
Я знаю, как рождались ее странные стихи. Я знаю, как стихи спасали ее, когда этого не делали люди.
Мне горько и обидно за «нашего ребенка» из-за того, каких людей она встречала на своем пути. Она этого не заслужила… Но вот ее победа: она осталась собой – самым светлым и добрым созданием, которое мне когда-либо встречалось. Даже они не смогли ее очернить!
Своей книгой она очистила свое имя от слухов и домыслов. Знаю, многие не смогли и не смогут простить ее того, что она об этом написала. Некоторым из нас непросто признать, какими бывают люди, в том числе, каковы, возможно, мы сами. Поэтому многие и восприняли в штыки написанные ею слова. Но уверяю, что в своей книге она не обманула ни в чем – какими бы гротескными ни казались некоторые ее персонажи. Каждого человека и каждое событие она описала именно такими, какими они и были в действительности. Единственное, чего не мог знать этот добрый взрослый ребенок: некоторые люди оказались еще хуже, чем она написала о них. Я провела расследование – на которое, кстати, она так и не дала мне своего согласия. Я навела справки обо всех, о ком смогла. С кем-то даже получилось встретиться, и после разговора (в некоторых случаях после изучения дела, ибо было бы странно, если бы такие люди да без грешков), я узнала то, чего не знала и не могла знать она. Я вижу, что даже создавая весьма нелицеприятные портреты, она думала об этих людях лучше, чем они того заслуживали. Даже их она пыталась как-то оправдать, моя добрячка! Таких, кто совсем не заслужил оправдания. Даже меня, хотя я отнюдь не могу назвать себя хорошей девочкой (о, прочитав посвященную мне главу, вы в этом убедитесь!)… Но снова, в сотый раз отмечу: она и обо мне думает лучше, чем я есть.