Мое сердце забилось чуть чаще, но виду я не подал – вместо этого лишь легонько вскинул брови и ухмыльнулся. Вопреки моим ожиданиям, в ответ девушка не улыбнулась – скорее, слегка вздрогнула и снова уставилась в телефон. Я хотел было подсесть к ней и продолжить знакомство поближе, но решил, что сначала лучше занести пакеты с одеждой домой, а потом уже выходить «на охоту». Как говорил мой отец, всему свое время.
Мама встретила меня с понимающей грустной улыбкой и распростертыми объятиями, и я обнял ее в ответ. Помыв руки, я зашел на кухню, где уже стоял полный чайник и огромная тарелка с румяным яблочным пирогом. Я улыбнулся, отрезал себе четверть пирога и сел:
– Да, давненько я ничего такого не ел. Спасибо, мам.
– На здоровье. Кроме мамы, никто тебе так не сготовит.
Я кивнул и начал есть. Мама тоже отрезала себе кусок пирога и спросила:
– Ну, рассказывай, чего у вас там случилось. Изменила, что ли?
Я отпил чая, вытер рот салфеткой и пожал плечами:
– Да нет, я решил, что пора найти кого-то получше. Слишком глуповата для меня. Не дай Бог сделать детей, потом бы всю жизнь жалел.
– Правильно. Она мне всегда казалась какой-то недалекой. Ветер в голове, вот и все. Надо было раньше от нее уходить.
Я хмыкнул и кивнул, а затем бросил взгляд на экран телефона. Яна мне так и не написала – видимо, обгоревшие кусочки фотографий на полу ее не впечатлили. Я взял в руки телефон, открыл наш диалог и добавил фото, сделанное вчера вечером на Новоандреевском мосту. Немного подумав, я написал: «Прости за всю боль, которую тебе причинил. Если что, ты ни в чем не виновата, но я без тебя не могу. Прощай».
Яна была в сети, и я поскорее нажал «отправить», чтобы она точно успела прочитать. Выключив телефон, я поставил пустую тарелку в раковину, поцеловал маму в лоб и открыл холодильник. На полках стояли банки с овощами, упаковки с колбасой и какие-то обветрившееся салаты, а внизу я увидел несколько небольших бутылок из-под коньяка и полуторалитровую баклажку пива.
Яна уже наверняка в панике позвонила или написала, но я решил растянуть удовольствие и проверить телефон минут через двадцать. Пусть понервничает – это нормальная расплата за то, как она со мной поступила. Я ее любил и даже планировал сделать предложение, но она решила, что я для нее недостаточно хорош. Такая же сука, как и все остальные бабы.