Он уже оголил мою грудь, заключил в плен мой сосок и, оглаживая его языком, обдавал горячим дыханием. Параллельно с ласками груди, его руки спустили мое белье, благо я распорядилась сшить мне менее объемные предметы гардероба, потому как панталоны носить и даже их мини версии сил не было никаких. Его рука накрыло лоно, и я судорожно вдохнула. От чего Рейган сжал обе ладони и тихо простонал. Он мастерски умел доставлять удовольствие и не важно: руками, губами, или проникая в меня. И сейчас он достиг чувствительной точки, спускаясь вниз, размазывая соки, что уже обильно выделились, Рейган запустил в меня сначала один палец, затем три.
– Мой принц, я хочу тебя, – почти хныкала я.
Он резко отстранился, посмотрел мне в глаза:
– Как же дико и призывно от тебя это звучит! Скажи еще раз, – почти умоляя, просил муж.
– Я хочу тебя, пожалуйста, – обдавая сбивчивым дыханием, шептала я.
Рейган резко спустил штаны вместе с бельем и, не раздумывая, резко вошел на всю глубину. Мы синхронно простонали, а у меня на ногах поджались пальчики. Он на мгновение замер, а затем задвигался во мне, наращивая темп. От каждого толчка хотелось кричать в голос, я нашла губами его губы, чтобы поцелуями глушить стоны.
Волны тепла, окутывали тело, поднимаясь до головы и спускаясь обратно. Они все нарастали по мощности, дыхание сбивалось, стоны прорывались даже сквозь поцелуи. Стоны принца – это отдельное удовольствие. Слышать, как твой мужчина кайфует от тебя и твоего тела – это божественное наслаждение. Еще несколько мощных толчков и мир взорвался мириадами звезд. Чувствуя мою кульминацию и пульсирующее лоно, принц застонал в голос, напрягся и задрожал, а его орган внутри меня завибрировал.
Дико, сочно, сладко…
Мы еще несколько минут не двигались, восстанавливая дыхание и переживая отголоски наслаждения.
– Ты бы знала, как я не хочу покидать твое тело… – признался любимый, покрывая поцелуями шею.
«Ты бы знал, как я этого не хочу…»
– Я люблю тебя, Рейган, – подняла его лицо своими ладонями и, глядя прямо в глаза, продолжила, – Я люблю тебя так сильно. Что даже страшно. Страшно однажды проснуться, а тебя нет рядом, и вообще – все это окажется сном. Моя жизнь больше никогда не будет прежней…
–Жизнь моя, я люблю тебя больше всего на свете, больше тебя я смогу полюбить только наших детей, – с последними словами его глаза загорелись теплым светом и искренней надеждой.