А музыка! Ну, вот та самая раздольная мелодия из Виннету, в начале на титрах, на губной гармошке, от которой просто разворачивается душа! И уже до-о-олго потом не сворачивается. И та завораживающая музыка с дрожащей флейтой – где Шаттерхенд и Инчу-чун борются в воде… И сам фильм широкоформатный и потрясающе цветной. И такими насыщенными были те цвета и впечатляющими звуковые эффекты!
И эти две киноистории повторялись снова и снова, снова и снова – каждый день. Я-то ладно, со мной было всё понятно, но и товарищу моему не надоедало – вот что удивительно! Эта ежедневная радость – одно из самых волшебных воспоминаний моей жизни.
Жаль, невозможно передать тот манящий запах огромного, почти пустого, утреннего кинозала середины 70-х годов, с висящими пылинками в луче проектора, мощный звук из стереодинамиков, дающий эффект полного присутствия. А на экране – такая волнующая, невыразимо притягательная настоящая жизнь!
После сеансов мы выходили на улицу и казалось, что мы очутились на сером тюремном дворе…
Удивительная судьба у этого моего приятеля.
Он вырос и стал… попом. Это до того странно! Как непостижимы наши жизненные пути…
Представьте, что ваш обычный приятель, с которым вы всё детство бегали, хулиганили, ругались, дрались; самый обычный мальчишка, который сквернословил, задирал девчонкам платья, ходил каждый день с вами на «Виннету», вдруг стал… батюшкой, которому бабки целуют ручку. То есть святым человеком?
Мало того, что это дико неожиданно, так ещё и несколько… обидно. Мне вот бабки при встрече ручку не целуют. Значит, он стал в чём-то лучше, выше меня? В чём?.. В том, что читает и почитает еврейские сказки и мифологию? Только-то?..