– Сырые сосиски тоже опасны, – сказала Юля.
– Детям. И не опаснее печки. А вот котам можно. – сказал Мурмязеу.
А вское пришла и мама. С молочком. И на вопрос: всё ли в порядке? И Юля и Мурмязеу утвердительно кивнули.
– Нет. Ну, что за дом? Что за отношение? То тискают. То на хвост наступят. И ведь не отомстишь, своих хвостов у них нет. Или учить начнут. На пороге не лежи, громко не ори. На обед, завтрак и ужин практически кормят одним и тем же. А где понимаешь ли уважение? Я между прочим породистый кот. И документы имеются. Вот у тебя есть документы? – спросил Мурмязеу обратившись к домовому деловито хозяйничаему на кухне. – Молчишь. Видимо нет.
– Ты бы лучше делом занялся. А то от твоей шерсти у хозяйки аллергия начинается. Допрыгаешься шерстяной. Или обреют, или на дачу отвезут. Со всеми твоими документами.
Час спустя. Спальня родителей.
– Оля, надо решать. У Юли все симптомы аллергии и скорее всего от него.
– Саша, ты уверен?
– Чтобы быть уверенным надо сдать анализы. Но смотри, когда Юля долго с ним рядом, то её сыпет и она чихает.
– Я к нему так привыкла. И выбросить жалко. Но ты конечно прав. Здоровье нашей девочки нам гораздо важнее. А его. Его сегодня вечером, или завтра утром ты завезёшь на дачу. Там ему будет хорошо.. Да и моя мама о нём позаботится.
15 минут спустя. Спальня Юли.
– Ну всё шерстяной. – сказал домовой появляясь словно бы ниоткуда и печально глядя на Мурмязеу. – Я был прав. Выкинуть тебя конечно не выкинут, но на дачу отвезут. Причём в ближайшее время. Можешь собирать свои миски.
– За, что?! – спросил Мурзик причём его мордочка из самодовольной за один миг стала печальной и глубоко несчастной. А его нижняя челюсть отвисла от удивления.
– Надо спасать Мурзика, – раздался тоненький голосок и с полки спрыгнул Басик.
– Ты кто такой? Защитник? – спросил Мурмязеу глядя на плюшевого котёнка. – Ты же тоже котёнок, пусть и плюшевый. Может ты поедешь на дачу? А я останусь. Хотя бы под диваном. Так же можно? – спросил кот на этот раз обратившись к домовому.
– Нельзя. Ответил он. Хозяева ясно сказали. Что виноват он. Меня они видеть не могут. Значит остаёшься ты. Ты же он?
– Не он. Не я это.
– Ты. У меня даже записи есть на этот счёт, – сказал домовой выуживая откуда-то книгу оказавшуюся в два раза больше его самого. – Вот смотри, – добавил он водрузив на нос очки и открыв книгу примерно посередине. – В квартире 75, дома 57 проживают: Папа – одна штука, мама – одна штука. Юля – тоже одна штука и кот Мурзик