Яну было слышно, как брат о чем-то разговаривает по телефону в соседней комнате, а он смотрел в окно, на покрытые инеем ветви березы, что росла прямо под окном его комнаты. Как там у поэта: «Белая берёза под моим окном принакрылась снегом, точно серебром».
Береза росла так близко, что летом, если открыть окно, можно было дотянуться до ее низко свисающих ветвей. Они как девичьи косы спускались прямо к Яну в руки и тихим шелестом листьев нашептывали ему разные чудесные истории, одна интереснее другой, а иногда, к мелодии ветра в зеленых ветвях добавлялись и трели соловья… Но это летом, а пока … подлетела к дереву и приземлилась в его ветвях стайка снегирей. «Какие они красивые», – подумал Ян. Ему всегда нравились эти милые розовые комочки, ярким пятном выделяющиеся на бледном фоне зимнего пейзажа.
Вдруг за стенкой часы снова пробили три раза. «Бом-ку-ку». «Бом-ку-ку». «Бом-ку-ку». Кукушка трижды выглянула и снова спряталось в свой маленький домик. Он перевел глаза на письменный стол и вздохнул, перед ним лежали его тетрадки, как же не хотелось их открывать.
Он посмотрел в окно. На березу снова села стая снегирей. Странно все это. «Дежавю», – подумал Ян. Но что-то было во всем этом, пожалуй, даже еще более странное. И тут его осенило: часы – они снова пробили три раза! Ян вскочил со стула и кинулся в соседнюю комнату. Его поразила тишина в квартире, абсолютная, глухая – как если бы кроме него в доме никого не было. Постойте, что же это такое происходит? Он обернулся и еще раз прислушался.
В квартире царило полнейшее безмолвие, только кукушкин домик тихо постукивал: «Так-так, тик-так, тик-так», – да компрессор работал в аквариуме, булькая маленькими пузырьками воздуха: «Брррррррррр…». Где-то далеко, у соседей, играло радио, передавали последние известия к этому часу.
Ян обошел маленькую квартирку меньше чем за минуту. Лэсли дома не было. Стоп! Как такое возможно, и куда, позвольте спросить, он делся? Он же не мог исчезнуть за одну секунду… вот, только что, секунду назад он говорил по телефону… Да-а-а, как у Алисы в Стране чудес: «Все чудесатее и чудесатее».
Вдруг в замочной скважине повернули ключ. Он пошел к двери. В квартиру вошел Лэсли, отряхивая капельки растаявшего снега с меховой шапки! Но как? Они же вместе пришли домой час назад! Как такое вообще возможно? Он ничего не понимал. Было очевидно, что брат не разыгрывает его, щеки у него были ярко красного цвета, с мороза, такие ни с чем не спутаешь… и на валенках – снег!