– Пойду уж, извините за беспокойство. У меня машина в деревне, и правда стоит возвращаться, пока солнце не село. Осенью темнеет рано…
– Иди-иди, девонька… Иди-иди… – согласилась старуха и смотрела мне вслед, пока я не вышла из калитки и не скрылась в лесу. Я спиной почти физически ощущала ее тяжелый, пристальный взгляд.
***
Довольная собой, бормоча под нос, старуха направилась в дом. Потопталась на крыльце, скидывая калоши и вдевая ноги в теплые поношенные тапки.
Свет в доме уже горел, корзинка с клюквой стояла на столе на кухне. Не переставая бормотать, будто разговаривая сама с собой, старуха пошла к буфету. Достала из рассохшейся полки холщовый мешочек. Перебрала травы, сушившиеся на печке. Из стоявшего в углу веника вытянула десяток тонких, гибких прутиков.
Вернулась за стол и сдвинув корзинку в сторону, принялась узловатыми пальцами доставать из мешочка камешки и в ведомом только ей узоре раскладывать на столе.
– Воструха, свечи зажги! – крикнула она не оборачиваясь.
Из-за печки выползло странное существо. Сначала на четвереньках, но через пару шагов распрямилось. Существо внешне было похоже на женщину карлицу, но с длинным, загнутым книзу носом, подвижным как у крысы, и большими ушами, которые стояли торчком среди рыжих нечесаных волос. Лицо вострухи маленькое, сморщенное, как печеная картофелина. Движения суетливые. Глаза будто черные бусины, без белков и зрачков.
Воструха притащила две большие белые свечи, наполовину уже оплавленные, и поставила на стол перед старухой. Чиркнула спичками, зажгла обе, отошла в сторонку, присела на лавку внимательно, наблюдая за происходящим, но не вмешиваясь.
Старуха ловко, несмотря на перекрученные артритом суставы, мастерила из травы куколку. Перевязывала красной ниткой так, чтобы получилась круглая голова и торчащие в разные стороны руки, накрутила нить на поясе, завязала на три узла, а концы оборвала, помогая себе зубами.
Отложила куколку в сторону и принялась мастерить из прутиков клетку. Когда весьма схематичное подобие клетки было готово, женщина поставила ее на разложенные на столе камешки и поместила внутрь куклу.
Оглядела, осталась довольна результатом. Свечи к тому времени хорошо разгорелись и их ровные оранжевые лепестки не дрожали и не чадили, а стройно вытягивались вверх, подсвечивая странный натюрморт.