– Нет... нет... – шептала Сколи. – Серёжа, это как-то
неправильно... Разве можешь ты рассчитывать на хорошее посмертие в
таком случае?
– Всё в порядке, дорогая. Я всё больше склоняюсь к мысли, что
загробной жизни, о которой святоши поют в храмах, нет. Праведников
и грешников в Мире Мёртвых ждёт лишь один печальный итог, – отрезал
он. – Забвение.
– Неправда! – воспротивилась жена. – Если выбрать себе хорошего
покровителя... вроде моего культа Боли... то можно рассчитывать на
хорошее посмертие.
– Рай и ад... всё совсем не так, малышка, это всё обман, –
Сергей покачал головой. – Есть лишь демоны, что жаждут пожрать наши
души раньше срока. Просто некоторых из них называют по недомыслию
"ангелами" или "светлыми богами". Но они суть одно и то же. Просто
одни предпочитают тёмные души, погрязшие в грехах, а другие –
светлые, благочестивые. Мы для них, лишь стадо, предназначенное на
убой. Поэтому жить нужно здесь и сейчас. Но для кого-то всё
закончится намного быстрее, чем для остальных.
– Что ты такое говоришь, сладенький... с чего ты так
решил...
Жена, не выдержав, зарыдала во весь голос. Плечи её затряслись,
словно девушку било в лихорадке. Из-за слез на её лице намокла
тушь, две чёрные линии протянулись от глаз через скулы...
– Ну-ну, – ласково произнёс Сергей, поглаживая Сколи по спине. –
Ты же Сколопендрия Нежная Плёточка, адептка культа Боли... Должна
держаться достойно своего статуса. Раз уж простой народ дрожит в
страхе перед тобой, сохраняй благородное хладнокровие и в разговоре
с мужем.
– Прости, сладенький... – пролепетала Сколи, глядя на него
заплаканными глазами. – Накажи меня, сегодня вечером, умоляю... как
можно более жестоко...
– С удовольствием... – он осторожно куснул её за ушко. – Твоё
желание будет исполнено...
– Я всегда вела себя как строгая Госпожа... – услышал он едва
различимый шёпот жены. – Но только с тобой я хочу быть покорной
Рабыней...
Некоторое время они молчали, слушая лишь дыхание и сердцебиение
друг друга. Редкий момент, когда Сергей пребывал в облике человека.
Звуки, что он обычно издавал, являлись скрипом костей, да
потрескиванием пламени.
– Что касается моих слов о посмертии... – неторопливо произнёс
Сергей. – Знаешь, мне всё чаще снятся странные сны. Причудливые
образы встают передо мной. Словно я выхожу за пределы нашего
мира... за пределы мира духов, демоны... за все возможные границы.
И оказываюсь там, где быть нельзя. Где нет даже такого понятия как
"бытие". И там не ничего кроме Пробуждения страданий. Оно везде,
непроглядная густая тьма. И в ней я вижу "их"... а они видят
меня.