Правительство связано словами Рейгана, Буша и Клинтона, что никто из американских государственных деятелей не должен мараться убийствами. Это не значит, что такие методы исчезли, просто после подписания указа прибегать к крайней мере стало значительно рискованнее. Короче говоря, убийство стало большей морокой, чем официальное вмешательство или конфликт, поэтому спрос на них упал, и теперь подобную услугу заказывают только при гарантии соблюдения строжайшей секретности.
Правда, Штаты, если понадобится, все равно могут себе позволить в любой момент развязать войну по самому надуманному предлогу. К тому же, чем отбиваться от журналистов, которые набрасываются на правительство с критикой за убийство одного человека, куда эффективнее прибить целую толпу, в которой окажется и нужный объект. Помнится, кто-то сказал, что смерть одного – трагедия, смерть миллионов – что-то там еще. Оправдать единичное убийство на порядок сложнее, чем массовое. Раньше, по крайней мере, мир жил именно по этому закону.
Однако с того самого памятного дня, когда на нашем материке прозвучали взрывы, гайки несколько ослабили. Об убийствах все еще не принято говорить в открытую, но, во всяком случае, их вновь рассматривают как возможную альтернативу. Во имя борьбы с терроризмом, ради общего человеческого блага и по другим причинам тьма, которую посеял исполнительный указ 12333, постепенно рассеивается.
Так что я стал убийцей. Не специально, просто в нашем ведомстве постепенно вырос спрос на эту работу. Я много чем занимался помимо убийств, но мы, отряд спецрасследований i, подчиняемся Командованию специальных операций, которое стоит во главе спецназа всех пяти частей ВС США: армии, военно-воздушных и военно-морских сил, морской пехоты и военной разведки. А вот убийствами занимаемся только мы. В прошлом веке эта задача отчасти лежала еще на «зеленых беретах» и на так называемом спецотряде «Дельта», но с новым витком истории, то есть как раз в наш XXI век, за подобные миссии стали отвечать мы – «змеежоры» из военной разведки. Все, кроме «лурпов» – патруля дальней разведки – и «тюленей», также подчиненных Командованию специальных операций, презрительно называют нас «отделом мокрых дел». Это прозвище приклеилось к убийцам еще со времен холодной войны, и его использовали в своих работах Джон ле Карре и Грэм Грин.