– Какая у него фамилия?
– Громов, – выдала она первый пришедший на ум вариант, не уступающий по мелодичности фамилии Богинская. – Красиво звучит: Анна Громова?
– Аня! У меня в руках бычок! – на лице Матвея проступило негодование. – Я, конечно, потом уберу шрам, но на это уйдет время, – серьезно сказал он.
Она засмеялась. Шутка пластического хирурга. В эту секунду в ее поле зрения попал мобильный. Взяла его, быстро нажала кнопку вызова и вернула на место. Спрыгнула со стула и в два шага оказалась рядом с Матвеем. Достала сигарету и прикурила. В переднем кармане его джинсов завибрировал телефон.
– Что, Матвей Анатольевич, опять носите телефон в переднем кармане на виброрежиме? – мило улыбаясь, спросила она.
– Мне нечего скрывать, – ответил он. – Можешь проверить все мои сообщения.
– Удаляете? – она смотрела саркастично.
– Я не удаляю твои сообщения, – уверенно сказал Матвей.
Он потушил сигарету и достал гаджет из кармана. На его лице поочередно проступило непонимание, удивление, понимание. Анна смотрела на экран. Он высвечивал ее фотографию в белой медицинской шапочке.
– Ну ты и сучка! – восхитился Матвей.
– Что есть, то есть, – согласилась Анна. Улыбнулась и пронзительно посмотрела ему в глаза.
– Ты меня проверила! – шокированно воскликнул он.
Они снова встретились взглядами. Матвей смотрел на нее так же шокированно-восторженно.
– А что нам остается делать? Вы же только молчите.
– Мне есть что сказать, но ты не доверяешь мне и воспринимаешь все как манипуляцию. Между нами стена недоверия.
– И как ты собираешься эту стену снести? – Анна затянулась дымом.
– Ну, у меня есть план, – заверил Матвей.
Она улыбнулась: видимо, это план с песнями, который сегодня не сработал.
– И когда ты начнешь его реализовывать? Через год? А пока будешь смотреть в глаза?
Матвей опять поразился:
– Вообще-то, Аня, у меня рядом ножницы!
Она довольно улыбнулась:
– Матвей Анатольевич, раньше вы стремились мне что-то вколоть или отрезать. Теперь хотите нанести физический ущерб. Смотрю, наши отношения перешли на новый уровень!
Ее язвительность вырвалась наружу. Эмоции, которые она сдержала, когда прочитала файл от Матвея в офисе, трансформировались в сарказм. Анна подошла к дивану и надела ярко-желтый пиджак.
– Нам пора ехать, – сообщила она.
Они вышли из дома молча. У Матвея явно возникли вопросы. Он не мог понять, что происходит. В его реальности такой реакции быть не могло. Когда он отправлял файл, опаздывал и включал песни, он хотел пробудить в ней эмоции, благодаря которым она осознает глубину своих чувств к нему. А получил язвительность. Анна понимала: его пазл не складывается из-за нехватки деталей.