С другой стороны, в 1910-е годы из-под пера Бунина все чаще выходят более легкие, «струящиеся», по выражению Набокова, стихи, в которых есть прямой, открытый лиризм – рядом с точностью детали и совершенством формы:
Настанет день – исчезну я,
А в этой комнате пустой
Все то же будет: стол, скамья
Да образ, древний и простой.
И так же будет залетать
Цветная бабочка в шелку —
Порхать, шуршать и трепетать
По голубому потолку…
Эти стихи написаны в 1916 году. Еще позже, уже в 1918 году, написано стихотворение, которое уже невозможно обвинить в чрезмерной эмоциональной скупости:
И цветы, и шмели, и трава, и колосья,
И лазурь, и полуденный зной…
Срок настанет – Господь сына блудного спросит:
«Был ли счастлив ты в жизни земной?»
И забуду я все – вспомню только вот эти
Полевые пути меж колосьев и трав —
И от сладостных слез не успею ответить,
К милосердным коленам припав.
Сюда же можно добавить и «Свет незакатный» – одно из самых «личностных», автобиографически наполненных и эмоциональных стихотворений Бунина. Интересно, что поэт пользуется здесь определенной редкой вариацией двустопного анапеста, которую впервые употребил Вяземский («Палестина»), затем Анненский («Снег»), а позднее – Пастернак («Вакханалия») и, наконец, Ахматова («Царскосельская ода») и Бродский («Ни страны, ни погоста…» и ряд других стихотворений).
Говоря о восприятии поэзии Бунина в предреволюционный период, нельзя не отметить вот что: в 1912 году в русской поэзии появился акмеизм, направление, принципы которого были в очень многих отношениях близки бунинским. У всех крупнейших акмеистов в ранний период можно обнаружить хотя бы по одному стихотворению, которое мог бы написать Бунин («Паломник» Гумилева, «Айя-София» Мандельштама, «Рыбак» Ахматовой, «Гадалка» Нарбута). Но никто из них ни в малейшей степени не считал Бунина своим учителем. Он воспринимался как «традиционалист», чуждый всей модернистской поэзии.
Если же говорить о мировом контексте, то был ряд поэтов начала XX века, которые в модернистском контексте стремились сохранить верность прямому высказыванию, земной реальности и «старомодному», без вывертов и изысков, формальному мастерству. В английской поэзии это Томас Харди и Альфред Хаусмен, во французской – Франсис Жамм и Шарль Пеги. Бунин естественно становится в этот ряд.