– Дженнифер, звонит директор, – сказал Джон и ответил на звонок. По разговору, девушка поняла, что речь идёт о чём-то серьёзном.
– Что случилось? – спросила она, когда отец отложил телефон на край стола.
– Извините нас, мы отойдем, – Джон взял дочь за руку и направился в другую комнату.
– Что случилось-то, отец? – Дженнифер испуганно посмотрела на Джона.
– Тебя не допустили до выпускного, – тихо сказал он.
– Что? Что значит, не допустили? Почему? Я же прекрасно сдала экзамен. У меня нет никаких долгов по учёбе! – она металась из угла в угол перебирая все мысли. – Знаю.
– Что знаешь?
Дженнифер рассказала отцу о случае с Бетти. О том, что влепила ей пощечину.
– Господи, Дженнифер, можно было обойтись без рукоприкладства?
– Она сама виновата. А, знаешь, плевать. Сдался мне этот выпускной. Заберу аттестат в любой другой день, делов-то! – она натянула улыбку, стараясь скрыть настоящие эмоции. Ей было обидно, она злилась на Бетти и директора, который пляшет под дудку дочери.
Они вернулись за стол, где их уже заждались. Брайан принялся расспрашивать Джона о том, что ввело его в такое состояние, а Алана и вовсе не было за столом. Чуть позже он вернулся и принёс с собой картину. Это был пейзаж, который его мама купила у Оливии. Море, закат, влюблённая пара. Пейзаж этот не обычный, ведь помимо красоты природы, Оливия показала красоту любви двух людей. По щеке девушки медленно покатилась слеза. Она искренне и непринужденно улыбнулась, Алан был первым человеком, который впервые за долгое время увидел эту улыбку.
– Мам, это такая красивая картина! – девочка захлопала в ладоши.
– Спасибо, Дже, – Оливия погладила дочь по голове и снова посмотрела на завершенную работу.
Алан смотрел на юную девушку, и сердце его замирало, когда из её глаз текли слёзы. Джон подошёл к дочери, погладил её по голове, как это делала Оливия и произнёс слова, которые ей не раз приходилось слышать:
– Она бы не хотела видеть твои слёзы, мы должны быть сильными.
«Быть сильными? Как гениально, отец. Хорошо, тогда, я готова признать, что я слабая. Слабачка! Но никому и никогда этого не покажу», – думала Дженнифер каждый раз, когда понимала, что её холодное, как она считала, сердце, начинает таять.
– Папа, мы можем поехать домой? Я устала, – она ещё раз взглянула на картину и направилась к выходу.