Достаю четыре банки тушенки, две булки хлеба, два батона, гречку какую-то… И это еще не всё! Извлекаю металлическую коробку чая, большую такую, праздничную по виду. Даже, скорее, подарочную. Лук – зеленый, между прочим. Шоколад – плитку. Масло сливочное – кус довольно таки приличный по весу.
Короче, просто физически чувствую, как лицо у меня вытягивается, как резина. Забираю в легкие воздуха побольше, чтобы спокойствие изобразить. И – начинаю «разбор полетов».
– Хлеба-то куда набрал? – говорю.
– Муки не нашел алтайской, – отвечает.
– Мясо тоже не нашел? – спрашиваю с нотками металла в голосе.
– А какая, – говорит, – разница, мясо или тушенка? Тушенка даже вкуснее.
– А лук? – голос у меня, между прочим, по-прежнему более-менее ровный.
– В зеленом витаминов больше, – резонный такой!
– В пирожки вместо риса гречку класть будем? – интересуюсь.
– Длинного риса не было…
– Взял бы обычный…
– Мне сказали, он так сильно разваривается.
– Кто сказал?
– Старушка, которая за мной в очереди стояла.
– Чай-то сколько стоит такой, любопытно… – я уже неотвратимо закипаю.
– Двести пятьдесят, – спокойно так меня информирует.
– А остальное где? – задаю контрольный вопрос.
– На остальное денег не хватило. Я ж по пунктам – что в начале списка, то, значит, и важнее.
Логика железобетонная, нечего сказать! Меня уже прям колотит:
– А шоколад? – ехидно так изрекаю. – Его и в конце списка не было…
– Тебя, – говорит, побаловать…
– Да идешь ты – пляшешь, баловник! – я уже визжу. – Жри сам свой шоколад!
Отшвырнула от себя все эти, с позволения сказать, покупки и закрылась в спальне.
Легла на кровать, включила своего любимого Баскова, рыдаю и слушаю.
Но он разве даст оттянуться вволю? Тут же буквально в дверь – тук-тук! И заглядывает.
– Не сердись, а? – говорит так вкрадчиво. – Я же тебя люблю… Хочешь, давай яйца пожарим? С тушенкой…
– А ты яйца-то купил? – кричу с отчаяньем и слезами брызгаю.
– Ой, – говорит, – про яйца-то я и забыл! Еще шел и повторял: «Яйца… яйца…».
Тут со мной происходит истерика – я начинаю хохотать и буквально кататься по кровати. Но это не значит вовсе, что я простила – это уже совсем от безысходности.
И вот так, представьте себе, везде и во всем…
*
Как осень – у меня вообще головная боль. Гардероб обновить – это само собой, но заготовки на зиму – наипервейшее дело с таким троглодитом.