Ирвин вспомнил, как он стоял у кондитерской, прижавшись к стеклу, за которым стояли высококалорийные красавцы. В преддверии сочельника запах праздника разносился по всей округе. Он, десятилетний мальчишка, так хотел Рожественского чуда. Ну или хотя бы его кусочек…
Гва отрезал кусок шоколадного торта и положил его на тарелку. Искрен потыкал в него вилкой. Он не верил своим глазам. Неужели желания умеют исполняться… Ирвин проглотил кусочек и… ничего. Мужчина бросил вилку. В тот момент торт бы подарил ему радость, а сейчас только разочарование. Гва злобно глянул на Искрена и поспешил отвести взгляд. Ирвин был объят грустью и ничего не заметил.
– Гва, – сказал мужчина, вставая, – Вастадор прав. Надо меньше тратить на еду. С завтрашнего дня будешь давать меню мне, прежде чем готовить, чтобы я посмотрел. Ты понял меня, Гва?!
– Да, понял я, – буркнул он, укладывая круассаны. – Все я понял. Вы огорчились из-за торта. Прошу меня извинить, возьмите что-нибудь другое.
– Ладно, съем еще… – Искрен начал глазами искать именно то «что-нибудь», – Вот это.
– Эта плюшка растает во рту, – заулыбался Гва. – Правильный выбор.
Ирвин надкусил десерт и ответил улыбкой на улыбку. Тающая плюшка, хоть она тоже была шоколадная, понравилась Искрену. Он быстро проглотил три штуки и запил ароматным чаем с лесными ягодами. Сразу жить стало легче. Мужчина откинулся на спинку стула и погладил животик.
– Вот теперь я спокоен, – продолжал счастливо улыбаться Гва. – Вы уснете сладким сном.
ГЛАВА 2
Уровень снов, к сожалению, не зависит от числа подушек.
Беслав Брудзиньский
Искрен медленно брел по коридору и увидел грустную (как обычно) Акедию, сидящую на диване. Она сцепила свои костлявые руки крест-накрест и положила на них голову. Выдох старухи сопровождался жалобным стоном. Уж не заболела ли она?! Ирвин подошел к ней и сел рядом. Он сочувствовал старухе, даже не зная истиной причины ее горя.
– Акедия, кто расстроил вас?
– Я расстроена, потому что у меня нет никого. Представь, Искрен, меня даже расстроить не кому, – заплакала старуха. – У меня нет ничего. Ты сжалился надо мной, привел в свой дом, кормишь меня. Мне бы жить и радоваться, но я боюсь. Еще немного, и все лопнет, как мыльный пузырь. И бедная Акедия пойдет скитаться по белу свету. Эх. Скажи, у тебя ведь такое же чувство, правда, будто ты не на своем месте? Искрен? – Костлявая рука дотронулась до Ирвина. Мужчину перетряхнуло. Он, не отвечая на ее вопрос, молча убежал в соседнюю комнату.