А если речь идет о чем-то, вроде вошедшей в моду в 1950-х годах лоботомии, превращающей людей в зомби, она, безусловно, откажется.
– Простите, что-то мне совсем не хочется кофе, – сказала она.
– Ничего страшного, – ответил Джулиан. – Идем?
Выходя, Каро оглянулась. Вейгерт мыл чашки из-под кофе в маленькой раковине точными, рассчитанными движениями, будто делал хирургическую операцию.
* * *
Во дворе Джулиан сказал:
– Вы уже видели Первое крыло – там только жилые помещения. Сейчас мы находимся во Втором крыле. Все здесь, кроме службы безопасности, – владения Джеймса. Он…
Каро улыбнулась:
– С Джеймсом я уже знакома. Он сообщил, что носит титул мажордома.
– Ничего иного от него и не следовало ждать. Он не довольствуется обыденным званием управляющего и из своего кабинета, расположенного возле ворот, напротив службы безопасности, царит над всем обслуживающим персоналом, который в основном живет за пределами имения. Остальные помещения, – он указал рукой на двери, выходившие во дворик, – кухня, комната отдыха для обслуживающего персонала, прачечная, кладовые, спортзал, а вот это помещение, с раздвинутой сдвижной стеной, наша трапезная. Завтрак с шести до десяти, ланч с полудня до двух, обед с шести до скольких хотите, но вообще-то кухня никогда не закрывается и поесть можно когда угодно. Попросите, и подчиненные Джеймса доставят все на подносе в вашу комнату. Пища без изысков, но съедобная.
Каро задержала взгляд на безлюдном сейчас помещении с низким потолком, металлическими столами, складными стульями, голыми белыми стенами и раздаточной линией, прикрытой плексигласовым защитным экраном.
– Трапезная?
Джулиан ухмыльнулся:
– Я понимаю, что это звучит до смешного высокопарно. Как и «мажордом». Но Вейгерт и Уоткинс как-никак оба учились в Оксфорде. А Джордж потом там же преподавал и вел исследования. Так что в его терминологии сочетаются нотки ностальгии и надежды.
Каро, естественно, не могла не заметить, что, в отличие от Джулиана, носившего подходящие для тропиков шорты цвета хаки и желтую рубашку-поло, Вейгерт был облачен в отглаженную вискозную сорочку с короткими рукавами, застегнутую на все пуговицы, и даже узкий галстук. Его одеяние выглядело неуместно, как смокинг на пляже. Каро легко представила его себе в профессорской мантии, хотя в Соединенных Штатах их никто не носил уже добрый век, тем более в физических лабораториях.