– Эта глупая птица совсем разжирела, – проворчала Пандекраска Пампернелла (хотя она и была принцессой, ей тоже совсем не нравилось, когда её так называли). Она говорила себе под нос, однако сокол услышал оскорбление и обиженно покосился на хозяйку. Он давно начал чувствовать, что его разлюбили. А разве есть что-нибудь хуже угасшей любви?
В защиту нашей героини стоит отметить, что сокол и впрямь растолстел – такова судьба всякого хищника, которому больше не нужно добывать пищу самостоятельно. Вот уже несколько месяцев Пандекраска Пампернелла пыталась дрессировать питомца, и всё это время сокол мечтал лишь вновь оказаться в клетке и поклёвывать мышей, которых клал перед его клювом слуга. Однако вместо этого приходилось каждое утро усаживаться к Пандекраске Пампернелле на кончик пальца и выслушивать, какие трюки он должен выполнить:
– Подними-ка левое крыло! Запрокинь голову и покричи! Потрись клювом о мою руку!
До сих пор сокол послушно выполнял все команды – поднимал крыло, кричал и тёрся клювом о руку хозяйки, словно довольный котёнок. Но от внезапного оскорбления пёрышки на голове его вздыбились, и он решил, что пора взбунтоваться.
И вот сокол клюнул нашу героиню за палец.
Звучит безобидно, но на деле ничуть. Это была подлинная месть, достойная растолстевшего сокола. Пандекраска Пампернелла зашипела; на пальце её выступила капелька крови и, сбежав вниз, закатилась красной жемчужиной в ладонь. Не дожидаясь реакции хозяйки, сокол расправил крылья и умчал в сторону своей клетки.
В этот самый момент произошло необычайное событие: стоило соколу упорхнуть с пальца, как наша героиня закачалась, будто травинка на ветру, и начала терять равновесие. Случилось то, что непременно случается, если стоять на узкой балюстраде, опираясь на большой палец левой ноги. Пандекраска Пампернелла пошатнулась назад, потом вперёд, и наконец неумолимая сила тяжести утянула девочку вниз. Не в силах сопротивляться, наша героиня с беззвучным криком полетела туда, где простиралась долина.
В любой другой истории король немедленно вскочил бы с места и бросился спасать дочь. Ведь как иначе поступать храбрым отцам, которые любят своих детей и готовы ради них на всё?
К несчастью, король восседал этажом ниже за роскошно накрытым столом и вкушал один из двух круассанов, которые ему каждое утро доставляли из далёкой кондитерской «У Анри». Король скорее сам бы спрыгнул с балкона, чем оставил на тарелке хоть один несъеденный круассан.