Она открывает дверь в мою комнату, велит собирать вещи и напоследок бросает:
– Наследника ещё надо постараться родить. Вдруг будут одни девочки. Как у меня.
Уходит.
На долю секунды мне показалось, что ситуация у Дарины не такая уж и плохая… Ее отпустят, я найду потом.
А сейчас понимаю: все просто ужасно. Дарина такая нежная и добрая, должна родить ребёнка и отказаться от него? Она не сможет.
Ведь это в тысячу раз хуже, чем быть чьей-то любовницей.
Ева
Быстро скидываю все свои вещи в чемодан. Выглядываю в коридор. Эммы нет.
Тихо выхожу и иду на цыпочках к комнате Дарины. Захожу, подруга стоит спиной и не замечает меня.
Подхожу ближе, вижу открытый чемодан, кладу руку ей на плечо:
– Тоже собираешься?
Дарина как будто отмирает, вздрагивает. Обнимает меня.
– Ева, – начинает реветь у меня на плече, – ты была права, это ужасное место, ужасное, а мы заложницы!
Глажу ее по волосам:
– Успокойся, не плачь, я что-нибудь придумаю. Я найду тебя! Ты только дождись, потерпи немного, хорошо?
Дарина отстраняется, перестаёт всхлипывать:
– Найдёшь? – спрашивает тихо.
– Да.
– Ева, ты просто тешишься ненужными надеждами.
– Просто знай, что я приду, и все будет хорошо.
Конечно, Дарина мне не верит, смотрит недоверчиво.
Мы ещё раз обнимаемся, и я возвращаюсь к себе. Повезло: успеваю до возвращения Эммы.
Я переодеваюсь в «городскую» одежду: джинсы и джемпер.
Эмма приходит через минуту:
– Готова? Отлично. Вот, возьми, это твоя родословная, – протягивает мне бумаги, – должна знать назубок. Пошли, тебя уже ждут, – улыбается, а меня пробивает мороз по коже, как будто внезапно подул холодный ветер.
С одной стороны, я должна радоваться: больше не воспитанница этого пансиона, я иду «на свободу» …
Но, с другой стороны, для меня наступает время, когда бездействовать больше нельзя. Я должна начать что-то делать. Я пообещала Дарине… И себе я тоже дала обещание давным-давно.
Спускаюсь по лестнице и вижу Ратмира у входа.
– Проверили все бумаги? – спрашивает Эмма, когда мы подходим, широко улыбаясь.
– Да, – отвечает ей и сверлит меня взглядом.
Эмма поворачивается ко мне и расставляет руки, обнимает меня.
– Желаю тебе счастья! – говорит наставница и даже целует меня в щеку.
Совсем на неё не похоже. Видимо, это все игра на публику ради Ратмира? Но ему и дела нет: смотрит отчуждённо, затем выхватывает чемодан у меня из рук. Мы выходим.