Глава 6. Ливийская война, или Как Гамилькар Барка наемников усмирял
Если в Риме пышно отпраздновали триумф в честь победы над Карфагеном и образовали первые заморские провинции – Сицилию и Сардинию с Корсикой, превратив их в плацдарм для дальнейшей борьбы с пунами, то в Карфагене дела обстояли не так гладко. Здесь развернулась острая борьба политических группировок. Вернувшийся на родину Гамилькар Барка получил отставку: верх взяла враждебная его клану аристократическая партия во главе с Ганноном Великим, которому еще предстоит сыграть зловещую роль в судьбе как самого Гамилькара, так и его легендарного сына Ганнибала. Внутренние политические разборки карфагенской знати осложнились в 241 г. до н. э. кровавым бунтом наемников, вылившимся в трехлетнюю невероятно жестокую Ливийскую (или Наемническую) войну по всей стране.
…По одной из наиболее распространенных версий, началось все, как водится, с… мелкой скупости! Предстояло выдать жалованье и наградные, обещанные Гамилькаром Баркой, примерно 20 тысячам наемников. Вернувшись в мирный Карфаген, эти хорошо вооруженные люди утратили всякое представление о дисциплине и порядке. Гамилькар прекрасно знал нравы своих наемников и нарочно отправлял своих бывших воинов небольшими партиями, дальновидно опасаясь их буйных выходок. Он поступал так, рассчитывая, что в Карфагене с каждой группой быстро расплатятся и отошлют на родину. (По другим данным, так поступал не Гамилькар, а комендант Лилибея Гискон; он же – Гисгон, поскольку именно оттуда переправляли в Карфаген оставшиеся без дела наемные войска.) Но карфагенское правительство Ганнона сгубила жадность – оно не только без конца торговалось и оттягивало выдачу денег, оно замыслило заставить скопившуюся под Карфагеном в городе Сикке огромную стаю головорезов отказаться не только от наградных, но и большей части причитавшегося им жалованья за годы войны под началом Гамилькара. В результате нормальная жизнь в городе очень скоро оказалась нарушена. «Солдат всегда должен быть занят!», т. е. воевать или ежедневно тренироваться, совершенствуя свое профессиональное мастерство – «убивать, чтобы не быть убитым самому»! Когда этого не происходит, «военная машина начинает ржаветь», причем как в прямом, так и в переносном смысле! Предоставленные самим себе профессиональные головорезы пустились во все тяжкие: безделье и пьянство сделали их наглыми и алчными. Грабежи, убийства и насилия над мирными горожанами происходили не только ночью, но и средь бела дня. Никто не чувствовал себя в безопасности. А распоясавшаяся солдатня без конца высчитывала: сколько же им должны задолжавшие карфагеняне, и с каждым днем эта сумма все росла и росла.