– Чего? Что?
– Ты не знаешь, тот лесной скит еще существует?
– Что? – Ванька непонимающе хлопал глазами.
– Ну, тот скит, куда мы в детстве ездили как-то с родителями. Помнишь?
– А, тот. Да вроде там он, куда ж он денется. А тебе зачем?
– Надо завтра туда добраться. Это важно.
– На кой? Что нам, тут дел мало… неделя отпуска всего…
– Ну, не хочешь, сам пойду.
– Тебе зачем туда?
– Надо. Завтра объясню.
– Ну, давай дядю Семена попросим. Свезет на своей тарантайке.
– Точно. Все, заметано.
Ванька мигом снова заснул, а у меня на душе покоя не было. Впервые в жизни я боялся засыпать. Впервые в жизни я тихонько, чтоб никто не видел, встал на колени перед иконой, что висела у стариков в углу, и помолился на ночь.
В лесной скит мы добрались на следующий день только к полудню. Точнее, до того места на шоссе, откуда тропинка сворачивала в лес. Нужно было пройти несколько километров вглубь леса. Дядя Семен остался нас ждать на обочине.
– Не, не пойду я с вами, ребятки. Ноги не выдержат. Вы идите, прогуляйтесь, я вас тут обожду.
И он уселся обратно в свой старенький «Москвич».
Сначала мы шли с Ванькой молча. Он шел, отгоняя комаров, и недовольно пыхтел. Потом не выдержал:
– Ну, ты объяснишь или нет? С чего тебе сюда приспичило? Вроде ты по таким местам не любитель ходить.
Я не знал, с чего начать.
– У тебя бывают видения?
– Чего?
– Ну, видения. Когда кажется что-то, чудится. Или сны навязчивые.
– Нет. А у тебя что, глюки пошли?
Он заухмылялся, но мне было не до смеха. Легкий звон в ушах стоял с самого утра. Цепочка на шее странно отяжелела и тянула вниз.
– Если начну рассказывать, ты мне не поверишь.
– Ты расскажи, а там посмотрим.
– Окей. Но, только кроме шуток. Я про историю о черном монахе. Дед твой как рассказал, что якобы видел его. У меня и началась эта петрушка.
– Не понял. Тебе тоже, что ли, монах явился где-то?
– Ну… в общем, да. И с того момента все что-то кажется. Чертовщина какая-то.
Собственные слова показались мне нелепыми. Ведь ни я, ни Ванька никогда не увлекались вопросами потусторонних миров, да и особо не верили в подобное. И по церквям не ходили. Да, я носил крестик, но его мне еще в детстве повесил на шею отец. Сказал, носить, не снимая. На этом и заканчивалась моя религиозность.
– Та-а-ак, понятно, кукуха у тебя, походу, поехала конкретно! – резюмировал Ванька.