Он коротко описал их суть, но я, очаровавшись тембром его голоса, и сконцентрировавшись на грамотности изложения его доклада, не вникла в само содержание рассказа и прослушала большую часть информации о традициях и обычаях его народа, и к четвертому курсу помнила только две вещи. Главный в семье мужчина, и у цыган два имени. Одно дается им при крещении, и это имя в его паспорте, второе – это прозвище, которое он получает, когда подрастает. Так, по документам Шандор – Юрий Георгиевич Слобода. Но среди своего народа имеет другое, цыганское имя, которое закрепилось за ним уже после двенадцати лет. Я хорошо его запомнила. Шандор. Оно означает на его языке – гордый. И хотя вслух мы называли его Юрой, мысленно для меня он был именно Шандором.
И, обнаружив его в читальном зале, я поняла, что он тот, кто может мне помочь. Шандор лучше всех на нашем курсе разбирался в истории, был готов к каждому семинару, легко отвечал на вопросы преподавателей и, казалось, нет темы, которую бы он не знал. Почти четыре года он поражал меня своими докладами и рефератами, которые читал страстно и вдохновенно, словно от его выступления зависела чья-то жизнь. Он редко смотрел на аудиторию, направляя своей взгляд вперед – будто говорил не для нас, а для невидимого нам слушателя, и для него звучали эти пламенные речи. Я проникалась его выступлениями, заслушивалась звучанием его бархатного голоса и расстраивалась, когда Шандор читал свои доклады в числе первых. После него остальные докладчики звучали скучно и уныло.
Он редко общался с парнями нашей группы, ограничиваясь короткими диалогами в рамках учебы, и никогда – с нами, девчонками. Казалось, он даже не знает наших имен. За четыре года учебы я поняла, что Шандора невозможно завлечь короткой юбкой или глубоким декольте. Он человек другого склада, и произвести на него впечатление можно только умом и активной позицией в учебном процессе. И поэтому я решила выделиться и сразить Шандора, выступив с ярким докладом и блеснув ответами на самые неожиданные вопросы. Конечно, я и раньше делала доклады на семинарах и участвовала в коллоквиумах, и Шандор много раз слышал мою речь, но конференция – событие другого масштаба, и не всякий студент может на нее попасть. И если мне выпал этот счастливый билет, как я могла от него отказаться? Вот только выяснилось, что ума у меня не много, а при его недостатке справиться с поставленной задачей затруднительно.