Конечно, у всех есть дедушка, который есть у нее. Который был большим начальником, руководил целой бригадой, когда строилось это метро. Дедушка Сухен (имя означает «мудрость и долголетие») многому ее научил, и благодаря ему в системе сонбун их семья находится на столь высоком положении. Именно благодаря ему все они перебрались в Пхеньян, именно благодаря ему она получила свою работу и теперь может ездить на нее на метро… Может быть, другие родились уже здесь и не понимают своего счастья?
Хотя это тоже немного странно. Ведь у них те же глаза, что и у нее. Ведь они тоже видят то же, что и она. Ту же красоту или безобразие. И когда они смотрят на своды и балюстраду станции «Енгван», то неужели они не видят прекрасного? Да там же одни потолки высотой метров в 15! Да какие там люстры, иображающие грозья рябины! Да какие колонны, словно факелы, извергающие из себя пламя, держащее потолки! Они же видят тоже самое своими же глазами, и не восторгаются при этом?
Прав был на великий вечный президент Ким Ир Сен, что построение великого дома надо держить в умелых руках. Всеми должен руководить дальновидный и расчетливый лидер, способный принимать сложные и правильные решения. И только это может привести к такому результату. А руководи всем некто бездарный, то никогда бы не увидели эти гроздья рябины в свое собственном подземном метро…
Суен стало немного грустно. Как бы она хотела себе такого же мужа, как их вождь. Как их мудрый генеральный секретарь Ким Чен Ын… Конечно, в голову иногда приходили и мысли о том, чтобы стать именно его женой, женой генерального секретаря. Но о таком можно было только мечтать. И то мечтать совсем чуть-чуть, чтобы никто не заподозрил. Не подумал даже о том, какого размаха мысли бывают у нее в голове… Но если бы ее суженый был хотя бы на него похож… С такой же лучезарной улыбкой, которая радует всех вокруг и заставляет быть сильнее и бодрее. Которая словно вселяет жизнь в их души и двигает вперед, к лучшей жизни… Чего же стоит одна только улыбка их вождя? Она бесценна. Она чудесна. Она озаряет все вокруг, и единственно, что можно делать, так это плакать от радости, смотря на нее.
Думая об этом, Суен даже обронила слезу. Она вспомнила, как бабушка, ныну покойная, некогда была плакальщицей на одном из визитов Ким Ир Сена… Тогда они еще не жили в столице, и все, что у них было, так это немного места в общем бараке. Они все трудились на посевной, и за это им предоставляли дополнительный паек, помимо полагающейся зарплаты. Бабушка была одной из самых красивых и высоких девушек, поэтому ее отобрали для того, чтобы быть плакальщицей – искренне рыдающей девушки, прощающеейся с уезжающим вождем. Она много раз рассказывала об этом, и только одна мысль о том, что он сейчас уедет, вызывала у нее слезы. Те самые слезы, за преждевременное извергание которых серьезно ругали. «Чем вы будете плакать по вождю, если сейчас всю потратите впустую?» – говорил им политрук. Он приехал заранее из самого Пхеньяна, чтобы готовить их к этому событию, и хотя они видели его в первый раз, от него веяло такой важностью и значимостью, что никто даже не подумал о том, чтобы сомневаться хоть в одном его слове… И когда, наконец, наступил сам момент прощания, то те часами сдерживаемые эмоции пролились настоящей лавиной. По словам бабушки, они рыдали без устали, словно вождь уезжает на свои похороны. Это было настолько грусто и печально, что в тот момент им не хотелось жить самим. И, когда все закончилось, только строгий голос политрука возвестил им, что они отлично справились со своим благородным делом, угодным партии. Какие многозначительные это были слово. Бабушка несколько раз повторяла их и не могли передать, какое облегчение она испытала, когда осознала, что все случилось так, как угодно вождю.