– Готово. Можешь смотреть.
– Какая прелесть, Коля, – похвалила Аля. – Вылитая я.
– Зто набросок. После ужина я приведу её в порядок, и она станет шедевром в лице моей принцессы. – Художник обнял девушку и прижал к себе. – Ужинать будем? Я голодный, как волк из мультика «Жил-был пёс».
– Тефтели разогреть? Три или четыре?
– Четыре, пожалуй. Есть, так много. Любить, так королеву.
– О-о-о, подлиза, я уже королева? Ты где-нибудь видел, чтобы королевские особы накрывали на стол?!
– Ну, это особая королева. Типа Золушки. Та тоже не гнушалась черновой работой, – пошутил Николай. – И не забудь рюмашку к ужину, а я руки помою.
– Нет. – Жена остановилась и подбоченилась. – Ты три дня подряд по рюмашке хряпаешь и на полу валяешься, а я тебя на кровать тащу. Часто прикладываться стал. Где одна, там и две.
– С устатку-то можно. Я сегодня весь день работал, трудился.
Да и перед едой сто грамм никому не вредило. И давай без наставлений! Мужик хочет выпить, значит, выпьет… Давай бутылку! Быстро! – Коля стал срываться на крик.
– Сопьёшься. Каждый день хлещешь. Привык, без неё не можешь. Хрен тебе моржовый, а не водку! – Аля показала кукиш и отвернулась.
Художник разозлился и заревел медведем:
– Где бутылка?! Говори, твою мать! Хуже будет! Иди сюда!
– Алкаш проклятый!!! Фигтебе! Не дам! – заплакала девушка. – Отпусти! Мне больно! Слышишь?! Отпусти!
Николай разжал кисть, и худенькая рука Али вырвалась из тисков. Жена убежала и закрылась в ванной. Художник топнул ногой, вложив в жест и злость, и безысходность, и отправился на поиски спиртного.
Заначка нашлась в кладовке, в старом сером валенке. Коля откупорил крышку, прошёл на кухню, налил полстакана и с наслаждением выпил. Водка обожгла желудок и сняла приступ гнева. Мужчина достал из холодильника банку солений, выловил огурец и закусил. Тепло разошлось по телу и избавило реальность от серости. Художник залил проблему алкоголем и не увидел ошибки, вспышки гнева и грубости по отношению к супруге.
Проблемы с продажей картин начались с появлением в городе известного коллекционера и бизнесмена Дмитрия Малинина. Раньше раз в месяц в город приезжали перекупщики, предлагающие приемлемые цены, проводились выставки и показы. Иногда наведывались в гости птицы высокого полёта, для приличия торговались, сорили деньгами и устраивали знатные попойки, где хмельные и счастливые разбрасывались пачками долларов и проводили между собой аукционы. Творения художников разлетались, как бесплатные купоны на пятидесятипроцентную скидку, и позволяли с надеждой смотреть в будущее. Но прошло несколько месяцев, и Малинин перекрыл всем кислород. Заплатил властям и ожидал. Перекупщики потерялись, и картины прямым рейсом полетели к нему, а он решал, стоит потратиться или отправить незадачливого «Ван Гога» восвояси. Многие покинули Волжск в поисках достойного заработки, меньшая часть [включая Николая) ходила на поклон. Коля, слушая тирады Малинина об отсутствии таланта и харизмы в полотнах, терял веру в себя и находил успокоение в бутылке. Иногда напивался до состояния «туловища», и жена волокла бессознательного мужа, уснувшего на полу в луже испражнений. Утром Николай стыдился, обещал завязать, отмывал пол от чудачеств, а по возвращению Али с работы успевал нализаться. Последнее время Малинин скупал картины по дешевке: выбирал три-четыре полотна, вынимал сто долларов, и если собеседник мялся и клянчил, убирал банкноту, и сделка заканчивалась. Нищий художник уходил ни с чем. Даже перекупщики вели себя по-божески, хотя и наживались прилично, но коллекционер не позволял послаблений. С просьбами шли к нему, и он диктовал условия.