Покрутила головой, рассматривая бледность кожи, губ, высунула язык. Ничего особенного. Положение дел озадачивало. Раньше синоптики не ошибались. Что же случилось теперь? Она расстегнула пуговицы на пижаме, положила руку на оголенную левую грудь, придавила, немного потянула в сторону. Тонкий узор из переплетенных стеблей потерял симметричность. «И что? Шрам как шрам, не знала бы, не увидела. Постой, – Елена ослабила давление, натянутая кожа разгладилась, – это ветка?». Сердце волнительно забилось. Она подняла руку и немного развернулась под свет. Глаза расширились – тонюсенький шрам волоском тянулся вниз почти до конца перманентного рисунка, – как… как такое возможно?
Тревожные мысли захватили ее. «Сколько времени? – посмотрела на браслет, – 2:07. Спит». Елена вышла из ванной в глубокой задумчивости, по пути застегивая пижаму. Остановилась у панорамного окна с видом на бассейн. Минуту смотрела, как в свете прожектора вода колышется под ветром, плещется о кафель, плетет паутины на темном дне. Поднесла браслет к губам, проговорила;
– Ния, соедини с Дмитрием Анатольевичем.
Адресат не отвечал, но настойчивость Елены вознаградилась – из динамика послышался скрипучий со сна, недовольный мужской голос: