Вот и сейчас Нелли разглядывала лицо парня с сальными волосами и злым взглядом. Правильные черты лица немного смягчали его облик и даже делали симпатичным, но не более.
Виктор Березин. Двадцать лет. Проживал с бабушкой Еленой Павловной и восемнадцатилетней сестрой Ольгой. Окончил школу, дальше учиться не пошел. Увлекался футболом. Типично. Когда искусство осталось лишь для избранных, единицы пытались найти спасение в спорте.
Забросил. Все по классике. Последние полгода не выходил из квартиры. Живёт на пенсию бабушки. Судя по соцсетям, в отношениях с девушками не состоял. Печально.
– Лучше бы получили рецидивиста, но им займутся Костя с Егором, – пробубнил Сава, когда Нелли закончила зачитывать досье. – Начальство посчитало, что они ещё не готовы работать с «новичком».
Да, если человек впервые заболел анреалией – приходилось сложнее. Нужно было вытащить из его разума то настоящее, ради чего он был готов жить. Иногда первый балансир не справлялся, и тогда за дело брался его напарник, потому что находиться в разуме человека больше пяти минут за сеанс было запрещено. Пациент мог не выдержать и умереть.
С теми, у кого случался рецидив болезни, было проще. Там уже все ясно, и в досье хранилась информация о ценностях пациента. Рецидивистов много, потому что полностью излечиться от анреалии не мог никто. Но и новичков становилось все больше. Пугающе больше.
Нива затормозила в старом дворе возле не менее старой девятиэтажки. Такие высокие дома больше не строили. Зачем, если с каждым годом население вымирало, и жить в высотках некому? В нейромире найти пару было сложнее, чем иголку в стоге сена. Люди настолько разучились общаться друг с другом, поглощённые вымышленным миром, что одичали.
Чтобы повысить рождаемость, государство разработало программу по ЭКО. Женщинам, которые забеременели от донора, обещали внушительные пособия до совершеннолетия ребенка. Мужчинам платили огромные деньги за донорство. Вот только насколько эта программа была эффективна? Нелли уже и не помнила, когда видела маленького ребенка.
В мире безработицы и забвения люди даже ради денег были не готовы брать на себя ответственность за новую жизнь.
– Покажи-ка мне досье, – Савелий заглушил мотор, и Нелли развернула к нему экран. Со стороны выглядело, словно он буравил взглядом пустоту, потому что проекция была видна лишь под углом до ста восьмидесяти градусов.