И еще об одном изобретении Герберта следует упомянуть: каноник Титмар из Мерзебурга в своей «Хронике» утверждал, что Герберт изготовил и установил в Магдебурге часы (horologium), ничего не сообщая об их конструкции. На основании этого упоминания некоторые позднейшие авторы заявляли, что это были механические башенные часы. Сейчас же считается, что первые часы такого рода были построены лишь в XIV веке, а horologium, скорее всего, представлял собой солнечные часы или клепсидру (водяные часы).
Нетрудно представить, каким чудом казались современникам Герберта его изобретения (прежде всего, астрономические) и как восхищались они его эрудицией! И это восхищение невольно плодило одну легенду за другой. Так, многие средневековые хронисты утверждали, что он не то сконструировал, не то где-то приобрел говорящую бронзовую голову, которая давала ему советы, отвечая на вопросы в режиме дихотомии (пользуюсь современным термином), то есть в режиме «да»/«нет». Впрочем, владение «медным оракулом» приписывалось и некоторым другим выдающимся мыслителям позднего Средневековья, в частности, Роджеру Бэкону, Альберту Великому, Роберту Гроссетесту, Арнольдо из Виллановы.
Герберта, несомненно, можно считать самым выдающимся педагогом Х века. Он преподавал по определенному четкому плану, добиваясь от учеников не только знания, но и понимания метода, которым они получены. Герберт не был ученым и не внес что-то новое в существовавший в его время компендиум знаний. Однако его точный и ясный ум позволял систематизировать доступные ему сведения и излагать их просто и понятно. Герберт заражал своих учеников духовной энергией, вручая им лампады знания, которые впоследствии ярким светом вспыхивали в разных уголках Европы. Среди его воспитанников были короли и государственные деятели; по крайней мере, тринадцать епископов и архиепископов, шесть настоятелей крупных монастырей, известные схоластики. Самым знаменитым из них был Фульберт (ок. 980–1028) из кафедральной школы при Шартрском соборе, которая явилась предшественницей Сорбонны и стала самым авторитетным центром гуманизма в XII веке.
В Европе никто не осмеливался оспаривать у Герберта пальму первенства в точных науках, но по части тривия он нашел соперника в лице немецкого схоластика Отриха, которому не давали покоя ученые лавры главы реймской школы. Отрих был монахом монастыря св. Маврикия в Магдебурге и преподавателем монастырской школы, привлекавшей к себе многочисленных учеников. Характер у Отриха, надо полагать, был непростой, мнения о своей учености он был самого высокого, и поэтому, рассорившись, в конце концов, с магдебургским архиепископом, он сделался придворным ученым, продолжая преподавательскую деятельность и по-прежнему собирая вокруг себя множество учеников. Завидуя славе Герберта, Отрих послал одного из них в Реймс с поручением послушать и записать его лекции. Оказалось, что взгляды на классификацию наук у соперников-схоластиков не совпадают, и Отрих принялся везде трубить об ошибках Герберта, говоря, что он будто бы не имеет никакого понятия о различиях между высшим, божественным, и низшим, человеческим, знаниями. Не без злорадства сообщил он об этом и Оттону II, который, однако, не мог допустить и мысли о том, что Герберт ошибается. Случай разрешить спор представился в декабре 980 года, когда Адальберон в сопровождении Герберта совершил путешествие в Италию. Диспут состоялся в присутствии императора в Равенне, куда съехались схоластики со всей Европы. В течение целого дня, перескакивая с темы на тему, диспутанты терзали себя и многочисленных слушателей примерно такими речами: