Вначале зрение. Словно Олег смотрел в мощный телескоп: стоило
глянуть на какой-нибудь объект на небе, и он представал перед
взглядом в полнеба размером. Юпитер всё ещё был виден, он появился
перед глазами, как огромный диск, по которому текли рваные
разноцветные полосы. Олег прикрыл глаза — от неожиданности — и
порадовался тому, что не успел отойти от входа в жилой корпус: ноги
на короткий момент отказали — к счастью, всего лишь «стёк» по
стене, не ушибся. Почти сразу же вскочил — всё та же неестественная
бодрость и, словно у маленьких детей, «шило в одном месте» —
отчаянно хочется действия: носиться, прыгать, кричать во весь
голос. Прошло несколько секунд, и схлынуло «внутреннее
электричество», осталась только бодрость.
Потом и другие органы чувств ненадолго показали, на что они
способны на самом деле. Хорошо ещё, что ветерок нёс в себе
цветочные запахи — в горле запершило на пару секунд от густого
цветочного аромата. Могли быть и не цветы.
Минут через пять «всплески» органов чувств прекратились. Это
что, последствия всё того же массажа? Олег поправил рюкзак и глянул
на часы: двадцать пять минут до начала завтрака. Хорошая идея — там
и продолжим.
Олег устроился за тем самым дальним столиком, который облюбовала
Алёна, добыл блокнот и авторучку и постарался вспомнить, что ещё
его удивило вчера, когда они разбирались в том, что произошло в
спортзале.
* * *
Прежде всего то самое масло. Алёна определила, что оно
вазелиновое. Пусть так, но почему на кроссовках не осталось ни
следа? Вчера, когда Олег раздевался в душевой, специально проверил:
абсолютно никаких следов. Даже на той, которой поскользнулся. А
ведь это не вода, само не высохнет.
Прыгают и он, и Алёна в шиповках. До сих пор Олег помнит, с
какой тщательностью отец подбирал правильную обувь, как долго
примеряли — чтобы никаких неудобств, чтобы всё в точности там, где
нужно. В рюкзаке, помимо сменных стелек и запасной одежды, всегда
есть кроссовки для помещения — там, где нельзя ходить с шипами.
Так вот, обе кроссовки чистые. В смысле, без масла. Но на них в
принципе очень сложно поскользнуться: брали в том числе и за это.
По мокрому гладкому полу Олег бегал в них — и ничего. Хотя,
конечно, лучше так не бегать. И как всё это понять? Олег начертил
по памяти схему того, где нашли скользкие пятна, и снова задумался.
Крепко задумался.