Нико вроде малыш, но тяжеленный, особенно если нести его пять километров по песку, а он норовит вырваться и пойти своим ходом. Обнимаю его крепче и напеваю колыбельную, чтобы успокоить.
Подхожу к границе очередного участка. До этого дома назывались поэтичными, красивыми именами. Зимняя вишня. Волшебный лес. Счастливый уголок. А следующий участок огорожен высоченным забором, на котором красуется железная семерка.
Малыш задремал и сопит на моем плече, от этого кажется еще тяжелее. Осторожно обхожу край забора по воде, повторяю в уме заготовленные объяснения. Попробуй докажи, что незнакомка подбросила мне ребенка… Истина порой кажется менее правдоподобной, чем ложь.
Делаю не более десяти шагов по берегу, когда навстречу выходят двое мужчин. Вооруженных.
Это неожиданно.
Я надеялась, что отцом ребенка окажется богемного вида отшельник, проводящий зиму на одинокой даче. Однако отшельники не держат личную вооруженную охрану.
«Синдикат-синдикат-синдикат», – гремит тревожный сигнал в голове.
Дурные предчувствия сковывают кожу льдом, однако с пути уже не свернешь.
Малыш просыпается, смотрит на охранников с интересом, особенно на оружие.
– Здравствуйте, – говорю подчеркнуто вежливо. – У меня есть дело к… хозяину участка.
– И какого характера это дело? – Один из мужчин демонстративно оглядывает меня с головы до ног и ухмыляется.
Неприятное начало.
Кивком показываю на мальчика.
– Мне надо поговорить с хозяином участка о Нико…
Не успеваю продолжить, меня перебивает малыш.
– Нико-Нико-Нико! – весело повторяет, улыбаясь. Вежливый ребенок решил представиться.
Мужчины реагируют очень странно. Какое-то время ошалело смотрят на малыша, потом, переглянувшись, отходят в сторону и советуются. Я слышу шепот: «Одно лицо», «никто не знал».
Потом они берут меня под руки и ведут к еле заметному за деревьями дому. Без объяснений.
Я сопротивляюсь, пятками упираюсь в песок.
– Отпустите меня! Прекратите дергать, у меня ребенок на руках!
– Иди молча!
Меня толкают вперед. Ухмылки с их лиц исчезли.
Чем дальше, тем ситуация хуже.
– Нико-Нико, – повторяет малыш.
Один из охранников громко и грубо ругается. Сжав мое предплечье, дергает изо всех сил. Так, что я чуть не роняю малыша.
– Ты назвала ребенка Нико?! Думала, так ухватишь побольше? – кричит со смесью отвращения и негодования.