Сравнение Западной Европы с Россией было не в пользу последней, но повторения опыта Франции писатель не хотел – Французская революция и радовала, и настораживала его: «В XVIII столетии посеяно много семян разного достоинства. Они понемногу всходили и взошли, созревали и созрели. Пришла Французская революция, сняла жатву, и началась молотьба. Стук цепов слышен был по всей Европе. Наконец, сгребли всё, как водится, в кучу и начали веять, западные ветры благоприятствовали. Но по закону тяготения лучшие зёрна, если они были и есть, остаются на месте, а пыль и полова летит далеко.
Мы, удалённые от центра нового просвещения, ни одну ли только пыль и полову глотаем. Свобода, равенство, братство были только на языке и в мечтах, а смерть на самом деле».
С окончанием войны Глинка связывал социальные изменения в жизни русского народа, но с сожалением должен был констатировать в последних главах «Писем русского офицера», что на Родине по-прежнему миллионы простых людей страдают и бедствуют, живут в нищете и бесправии.
…С выходом в свет «Писем русского офицера» Глинка стал признанным писателем, занявшим прочное место в отечественной литературе. Небывалая популярность этой книги объясняется её проблематикой и жанром. При всей, казалось бы, ориентации «Писем» на жанр путешествий, в них есть свои существенные отличия. Во-первых, появляется новый тип рассказчика. Это не просто праздный путешественник, коллекционирующий свои впечатления о чужих землях, интеллектуал, смакующий игру ума европейских знаменитостей, пикантные подробности политической жизни. Пожалуй, в «Письмах» Глинки больше радищевского острогражданского пафоса, «уязвлённости человеческими страданиями». Путешественник Глинки неразрывно связан с историческим процессом, реалиями своего времени.
Предшественники Фёдора Николаевича попеременно описывают то Россию, то Европу – но не держат в поле зрения и то и другое, сплетая воедино впечатления как от русской, так и от европейской действительности.
Автор писем как бы всё время поверяет русскую жизнь европейскими проблемами – и наоборот, тем самым значительно расширяя проблематику традиционных «записок», придаёт повествованию и внутреннее разнообразие, и напряжение. «Письма русского офицера» не поддаются заключению в рамки строгого жанра. В текст вкраплены и повесть, и анекдот, и разные виды лирических описаний. При этом не всегда соблюдается строгая хронология событий.