* * *
День миновал без особых происшествий, ранним вечером я вышла из здания Суда. На улице лил дождь, глянув на небо, я раскрыла зонтик, и тут же зазвонил телефон. Это опять была Яна. Не дав мне и слова сказать, она сообщила, что только подъехала к своему дому. А там полиция ленту натянула.
Дождь очень громко барабанил по зонту, прямо-таки грохотал, почти ничего не было слышно. А тут еще второй звонок. Я отняла телефон от уха – звонил Адриан. Дождь припустил еще сильнее. Я снова поднесла телефон к уху, он продолжал жужжать.
В смысле?
Ну, сбоку улочка, такой проход, помнишь? Где я с трамвая обычно иду. Там теперь везде лента. Вчера вечером что-то произошло.
Телефон все звонил и звонил. Яна, у меня тут вторая линия…
И никаких объявлений, ничего. Но проход закрыт.
Телефон у меня в руке наконец затих.
Яна…
Я потом перезвоню.
Она повесила трубку, но я не успела даже руку опустить: телефон снова зажужжал – на этот раз эсэмэска о пропущенном вызове и сразу за ней сообщение от Адриана: он опаздывал на десять минут, заранее просил прощения.
Мы договорились встретиться в ресторане в центре. Адриан предупредил, что опоздает, а сам уже поджидал меня за столиком. До приезда в Гаагу я как-то не связывала пунктуальность с голландским национальным характером, но вот конкретно Адриан – тот патологически не умел опаздывать. Завидев меня, он встал, и я в очередной раз подумала, до чего он симпатичный, даже обрадованно удивилась: надо же, с каким мужчиной я ужинаю.
Адриан был причиной, почему я хотела остаться в Гааге, то есть как минимум одной из причин, правда, самой себе я в этом признавалась крайне неохотно – не сказала бы, что я из тех женщин, которые принимают серьезные решения из-за мужчин. Тем более когда всё в самом начале и ситуация такая непростая. Мы познакомились всего-то четыре месяца назад, но наши отношения успели войти в некую колею. У нашей размеренности, судя по всему, имелось несколько смыслов, и ее было не так-то легко объяснить, временами я думала, что мы с Адрианом на одной волне, между нами есть некое глубинное понимание, и это компенсирует наши отличия. Но иногда мне приходило в голову, что это все привычка – Адриан просто-напросто не умел вести себя в отношениях по-другому.
Привычка возникла потому, что у Адриана имелись и жена, и дети, причем с ними со всеми дело обстояло и непонятнее, и сложнее, чем могло показаться. Жена покинула Адриана год назад. Покинула ради другого мужчины, с которым счастливо соединилась не в Гааге, и не в Роттердаме, и даже не в Амстердаме, а в Лиссабоне. Страну она, соответственно, тоже покинула, прочь от плохой погоды и от супружества, а за детьми послала спустя месяц после отъезда. Детей она то ли взяла к себе, то ли бросила – это так и осталось толком не решенным, хотя прошел уже год.