Осторожно вытащил пальцы из ее потной ладошки. Возникло огромное желание вытереть руку о штаны. Что я сделал в итоге? Правильно, вытер. Ибо противно и неприятно. Девица, конечно, заметила. Пыл ее немного поубавился.
– Я – Евангелина.
– О, Господи… Кто?
– Ну, можете называть Лина, если неудобно. Или Ева. Окончила университет. Факультет рекламы и менеджмента. Очень хотела пройти практику в развивающемся, большом агентстве. Так вышло, смогла попасть к вам. В смысле не к вам лично, а к вам в агентство. Ну, и к Вам тоже… лично…
Бедолага совсем растерялась. Пожевала губами, а потом и вовсе замолчала.
Я стоял, сунув руки в карманы, чтоб больше не хватали все, кто ни попадая, разглядывая ее свысока. Интересно, генеральный сам эту особу видел? Если, да, то представляю, как ему было смешно. То, что Антоше по душе красивые женщины, факт известный. А тут столь неординарный вариант.
Стоим, значит. Молчим. Я – с выражением раздражения и недовольства. Девица – в стрессе и растерянности. Так разволновалась, что выронила папку. Наклонилась, подняла, снова выронила. Это повторялось, раз пять. Со стороны если посмотреть, то такое ощущение, будто поклоны мне отвешивает. До самой земли.
– Антон Львович, что-то на так? – догадалась, наконец.
– Угу. Не так.
– Но… что? – В голосе стажерки отчётливо зазвенели слезы.
Ой, вот не надо. Меня такая ерунда бесит. Ненавижу постановочные спектакли. Большинство женщин считают, не знаешь, что делать, плачь. Это точно поможет. Справедливости ради, на большинство мужчин процесс рыданий реально влияет. Но я не большинство.
– Тихо!
– Что? – Евангелина моргнула несколько раз, сдерживая влагу, которая уже почти показалась на ресницах.
– Ничего.
Абсурдный, конечно, разговор. Хорошо, у этой особы хватает ума, не выяснять подробности. Тихо, значит тихо. Без глупых вопросов, что именно, зачем и почему.
Впрочем, все складывается весьма неплохо. Будь стажёр парнем, вывести его из себя могло оказаться не так просто. А тут… Забитая, некрасивая дурочка. Хм… Чего это я злюсь? Наоборот, все отлично! Теперь точно справлюсь за один день.
Так, на сегодня записей достаточно. Рука болит. Итак, как долбаный писатель строчу. Стараюсь, опять же, ради Анастасии Николаевны. Не просто сухо рассказываю события, а, можно сказать, использую обороты речи и всякие там приблуды русского языка Подробнее процесс уничтожения стажёра опишу завтра. Спасибо, дневник, что ты у меня есть. Безумно счастлив. И Вам, Анастасия Николаевна, тоже спасибо. Жизнь была значительно скучнее. С нетерпением жду, когда мы приступим к прочтению. Вместе. Скорее всего, в моей постели.