Тамир ждал ответа, а я не могла ничего придумать.
– Скажи мне, ты меня хоть кормил? – наконец, выдавила из себя я.
– Та не в коня корм! Отец твой – северянин. И мать мелкая была. Голодом не морил, клянусь!
Я поверила. Даже если врет – на его совести будет. А попробует обидеть, так я его сожру с потрохами, я умею.
– Прощаю, дядько Тамир. Я жизнь сначала начала, и ты начни.
– Вот и славно. Значицца, ты совета просила. Ну так слушай. Нечего тебе тут делать. Красоты и силы в тебе немного, но в том не моя вина. Замуж тебя точно уж не возьмет никто из деревенских, а проезжий народ ненадежен, да ты и сама это поняла. Тебя ж дурочкой все помнят, кому охота от дурочки сыновей иметь? Да сможешь ли родить? Уважать тебя не будут, ты поди не помнишь, а последний раз мальчишки в деревне в тебя грязью кидали. Конечно, ты дитя еще была, но с тех пор вовсе с постоялого двора ни на шаг не уходила. Значит, все поняла, хоть и дурочка. Да и магия в тебе есть от матери. В Буйск тебя свезу или даже в Белокаменск. В Буйске еще люди есть, кто твоих родителей помнит. Магичка работу везде найдет. Но не сразу, зиму перезимуй у нас. Так проку больше будет. Книги тебе дам, а Ганна читать и писать научит, она умная. Одежду пошьем добрую. Согласная?
– А про родителей моих что расскажешь, дядько? – с надеждой спросила я. – Может, осталось что-то в Буйске от них?
– Да ничего особо не скажу, – спрятал глаза мужик. – Я и не знал их, так…
– Правда ли, что отец мать убил, а меня не добил? А самого его, поди, казнили?
– Это кто же тебе наболтать успел? Ганка, что ли? Уж я ее…
– Малика рассказала. И спасибо ей за это, лучше уж все сразу узнать, чем потом от чужих людей.
– Вот ращеколда! Кто просил… И откуда только узнала! Да, правда это. Отец твой зарубил жену не то топором, не то саблей. А тебя в голову ранил. Крови много было, думал, что ты померла.
– За измену? – тихо спросила я.
– Да я-то почем знаю? Я в окно не заглядывал и постель им не стелил. Мож, за измену, а мож, еще за что. Мож, свихнулся просто. Люди многое говорили, да верить им – все равно, что пожар вином тушить.
– А кем они были, мои родители?
– Мастера-ювелиры, лавку свою держали. Нет, лавка не осталась, даже не думай. По закону, у убийцы имущество забирают.
– А если дети остались?
– В сиротский дом. Да ты ж совсем убогая была, кому ты там нужна? Или прибили бы, или померла б от болезни какой.