Ночью в селении не умер никто, кроме Дана Лаора, но утром не стало ещё и Нейлы ― несчастная женщина истекла кровью, произведя на свет полумёртвое недоношенное дитя. Никто не пришёл ей на помощь. Никто не держал за руку, когда она умирала. Никто не вынес из дома, когда соломенная крыша без видимых на то причин занялась огнём. Фэн спас бы её, но он не мог сдвинуться с места, потому что был скован тёмной магией злых духов. Он мог только смотреть, как горит его дом, и плакать ― беззвучно, всем сердцем. А некоторое время спустя, когда духи и демоны ушли, сняв с несчастного крестьянина магические чары, из обугленных руин почти полностью сгоревшего жилища донёсся детский плач. Фэн Лаор нерешительно подошёл к ещё не остывшему пожарищу, осторожно пробрался внутрь и обнаружил рядом с обгоревшими останками жены чистенького, розового младенца ― девочку. На малышке не было даже пятнышка сажи, ни одного ожога. Лишь кусочек пуповины возле округлого животика выглядел оплавленным.
«Мирим», ― вспомнил Фэн имя, которое Нейла хотела дать ребёнку, если родится дочь.
― Отродье демона! Смотрите! Демоница идёт! Бейте её!
Мирим поставила корзинку на землю, присела и закрыла голову руками. Она уже давно перестала убегать, чтобы спастись от побоев. Всегда найдётся тот, кто быстрее, а погоня лишь раззадоривает преследователей. Пусть бьют. Несколько синяков и ссадин ― это ещё не самое страшное. Однажды, когда Мирим было лет десять или около того, дети, живущие в селении, загнали её на край высокого обрыва и заставили прыгнуть в реку, крича, что вода убьёт огненного демона. Вот тогда было по-настоящему страшно. После того случая Фэн Лаор запретил своей единственной дочери покидать их безопасную лачугу, спрятанную в ущелье подальше от злых селян. Девушка и сама с радостью всегда оставалась бы дома, но порой обстоятельства вынуждали её нарушать запрет. В последнее время отец часто болел. Травы ему не помогали, а купить лекарства можно было только в селении у лекаря. В этот день Мирим покинула дом только по этой причине ― она хотела обменять редкие горные травы на дорогие снадобья для отца. Надеялась, что злые деревенские дети выросли, как и она, и стали хоть чуть-чуть спокойнее и добрее, но ошиблась.
Первый камень больно ударил по запястью. Шумная ватага злобных бездельников разразилась восторженными воплями ― бросивший наверняка попал бы демонице в голову, если бы цель не была прикрыта хрупкой преградой. Второй удар пришёлся по спине ― не так больно, но тоже чувствительно. Это было только начало. Когда зверёныши, считающие себя людьми, поймут, что жертва не сопротивляется, они подойдут поближе и пустят в ход кулаки, ноги и палки. Все разом. А потом бросят истекающую кровью девчонку в дорожной пыли и пойдут хвастаться своим подвигом тем, кто помладше.