– Ведь кто будет лучше заботиться о земле, чем ее рачительный хозяин?
– А вот вам! – купец без стеснения выставил над столом пухлую дулю. – Нипочем я этого ростовщика не сделаю нашим головой. К нему уж и так треть рядовичей в закупы ушла – на полях горбатятся. Да он деревню с потрохами продаст в первый же свой день.
– Так, может, нам выдвинуть нашего дорогого купца? – тут же отразил землевладелец. – Ужто и купеческую грамотку пожаловали?
Купец покривился: больно топорный укол – землевладелец мог бы надумать и получше. Купца хоть и звали купцом, однако больше из уважения к этому состоятельному общиннику. Да и сам «купец» секрета не делал, что рода он даже не рядо́вого, а холопского. Хоть он и выкупился на волю еще по молодости, до купеческой грамоты ему еще сто лет возить по городам лен и шерсть, которыми он торгует. Купец и не обиделся, а почуяв куда дует ветер, ответил:
– Не нужно выдвигать нового человека. У нас уже есть способный малый, который в период Щукиного недуга занимался делами, – указал ладонью на Антона. – Так отчего б не оставить его?
– Я очень уважаю сына старосты, но слишком уж он молод. Куда ему управлять целой деревней? – не восприняв это предложение всерьез, благодушно ответил землевладелец, да было поздно.
– А что ж? – поднял голову кузнец. – По-моему, у него до сих пор получалось. Явно же, вот, Антон наш! Да всё как было сказано: он и грамотен, и по-западному что-то могёт, и честен, и о деревне болеет. Да и тятька его кой-каким премудростям, поди, обучил.
«По-западному могёт», конечно, было преувеличением. Старый Щуки и правда между делом научил Антона именно что какому-то западному языку, да Антон и понятия не имел, где страна с этим каркающим, шипящим наречием лежит и даже как она правильно называется, то ли Святая, то ли Священная империя и еще каких-то там наций, Бог ее знает. Говорят, это даже и не страна, а кучка мелких княжеств. На западе у них с языками вовсе непонятно, трех шагов не ступишь, чтобы границу очередного графства-швабства не пересечь, и везде говорят по-своему. «То-то дело у нас в Княжестве», – тоскливо думал Антон, отвлекшись от неинтересной болтовни за столом. От Старецграда в Западном до Порта Соя в Восточном – сорок пар лаптей истопчешь дорогами, а язык всё один. Говор, конечно, разный. Колька на нижне-княжеском бачит, как и многие тут в Талице. Кузнец, он из Сварги родом, по-северному окает. А всё едино, захочешь – поймешь, никуда не денешься.