Иван замедлился в своих движениях.
Она всё реже стала дёргаться от постепенно слабеющих позывов. Её тело обмякло.
Он убрал из-под неё подушку, лёг на неё всем телом и, целуя её лицо, медленно продолжил движения тазом.
Она утихла, приходя в себя, теперь почти бесшумно дыша.
Он вынул член из её лона. Поцеловал её в губы и спросил:
– Сядешь сверху?
– Да… Сейчас… – не в силах ещё отдышаться, пообещала она.
Они поменялись местами. Он лёг на спину и правой рукой взялся за корень.
Она встала на колени. Направляя его член к себе во влагалище, стала медленно садиться на кол. Опустилась полностью, погрузив его в себя. Начала медленно привставать и снова опускаться, при опускании касаясь своим лобком Ваниного, постепенно увеличивая темп.
Потом, опустившись, на мгновение замерла и стала двигать тазом в горизонтальной плоскости – вдоль Ваниного тела. Движения становились более интенсивными, приближая теперь и его к оргазму. Набрав максимальный темп, она замедлилась. Полностью остановилась. Вытянула свои ступни из-под себя. Встав на них, села на корточки, широко разведя колени. С максимальной раскрытостью, откинув голову назад и упершись руками у себя за спиной в Ванины колени, начала двигаться вертикально.
Её груди острыми вершинами сосочков колыхались в такт её движений. Клитор, двигаясь вверх и вниз, выглядывал своим тёмно-розовым зрачком из щели половых губ. Половые губки жадно поглощали плоть Ваниного стебля, затем выпускали его и снова поглощали. Она двигалась медленно, но ритмично, ненадолго задерживаясь в нижнем положении. Приподнимаясь, она оставляла только головку члена внутри себя. А опускаясь, плотно прижималась своими ягодицами к его тазу.
Находясь в верхней точке её прелести: белый лобок, розовые щелки между большими и малыми половыми губами, обхватывающие его ствол, тёмно-розовый клитор на вершине расщелины были максимально приближены к глазам Ивана, и это распаляло ноющее чувство в его промежности. Это была его любимая поза. Она безумно возбуждала его. И через несколько мгновений он «взорвался», застонав, задёргавшись и задрожав от сильнейших ощущений.
Розана почувствовала, как густая струя спермы ударила ей в шейку матки и стала медленно растекаться по влагалищу, обволакивая липкой теплотой его внутренние стенки.
– Ты мой маленький! – тихо протянула она тоном разговора с ребёнком, игриво улыбаясь. Снова присев на колени, поглаживая своей правой рукой ему по грудине и всё ещё с небольшой амплитудой двигая тазом. И, сама удивившись своим словам, с усмешкой добавила: – Ничего себе маленький? Пополам разорвать может!