Мисаки повернула за рыбной лавкой, и вскоре впереди показалась старая идзакая. У побитого непогодой деревянного фасада висел красный фонарь с надписью: «Ариакэ-я». Из-за стеклянной раздвижной двери просачивался свет и слышался смех гостей. В каждом районе есть хотя бы одна такая классическая идзакая, как с картинки. Там и жила Мисаки.
Девушка переступила порог и поздоровалась. Старший брат, Такаси Ариакэ, заметил, что она припозднилась, рассмеялся и вернулся к болтовне с завсегдатаями. Поприветствовали ее и посетители у барной стойки – они даже подняли в ее честь кружки. Мисаки всегда отвечала им тепло, но сегодня не нашла в себе сил на улыбку. Это заметила Аяно Ёсино, которая попивала у стойки хайбол, и спросила:
– Что-то случилось?
Аяно встречалась с Такаси, и Мисаки любила ее почти как старшую сестру. Взрослой серьезной женщине очень шли длинные прямые волосы. Брат такой красавицы не заслуживал.
– Что-то на работе? – с тревогой уточнила Аяно.
– Да нет, ничего, – заверила ее Мисаки, выдавливая из себя улыбку. Всё-то Аяно замечает!
– Мисаки, опять с чем-то накосячила? Ну ты и растяпа!
Такаси сложил на груди мускулистые руки, обтянутые черной футболкой, и расхохотался.
– Ой, заткнись, – огрызнулась на бесчувственного брата Мисаки, надув щеки, и затем пошла к лестнице на второй этаж.
– Эй, а поесть? – крикнул ей вдогонку Такаси.
– Не хочу.
– Ах, не хочешь? А у нас сегодня твои любимые морские улитки!
Морские улитки? Мисаки против воли застыла. Стоило только представить шкворчащих на гриле, запеченных вместе с раковиной морских улиток, как рот наполнился слюной. А еще соевым соусом их полить и свеженькими с самого пылу… Ух, вкуснотища! Живот заурчал.
– Так как? Будешь – не будешь?
Мисаки продержалась еще секунду, прежде чем ответить.
– Буду… – пробубнила она, присаживаясь рядом с Аяно.
– Вот и я, конечно, понимаю, что не права, и вообще мочку ему отрезала, и сама сказала, что на все готова. Но свидание?! Это против правил! – пожаловалась на сегодняшнюю трагедию Мисаки, осушая уже третью чашечку саке. Она твердо обещала себе в этот вечер не пить, поскольку знала, что иначе начнет жаловаться… Но после первой улиточки не удержалась.
Выслушав печальный рассказ, Такаси стукнул по разделочной доске кулачищем, похожим на бейсбольную перчатку.