– А я хочу, чтоб у нашего сына был отец! – не приняла примирительного тона Ксюша. – Нельзя победить всех! Сделай же раз в жизни по-моему. Христом Богом, чем хошь, прошу, Павка, отдай ты им эти акции проклятущие! Не себя, так меня с будущим ребенком пожалей. Отступись. Здесь-то что, кроме беды, накличешь? Тем более контрольного пакета больше нет! От сознания собственного бессилия Ксюша разрыдалась.
– Полно, Ксюха-рассюха, – как всегда, при виде слез жены Павел растерялся. – Не вовсе ж я тупой, чтоб двери лбом прошибать. И тоже понимаю, что после того как Женька с Андрюхой свою долю слили, завод не удержать. Если на то пошло, всё уже порешал. Бандюганы, они тоже соображение имеют. Да, пытались пригнуть, потом пристрелить. А как не вышло, так зауважали. На днях, если хочешь знать, Голутвин сам пришёл, поклонился на моих условиях. А в условия я, будь спокойна, всё полной мерой заложил, – он похлопал себя по изрезанному животу, потом с новым значением огладил животик жены. – Так что опасности больше нет. Наоборот, всё у нас теперь будет. И деньги, и…Всё! Недельку только перетерпи. И такой тебя сюрприз ждет!
Услышав про сюрприз, Ксюша заново затаилась, – чем-чем, а этим была накормлена досыта.
Машина меж тем проскочила через центр города, по Кирова, свернула в Алтынный переулок, и подъехала к автоматическим воротам перед их таунхаусом.
– Чего не заезжаешь? – Ксюша насторожилась.
– Да у меня еще встреча намечена, – с чрезмерной скорбностью отреагировал муж. – Дела, понимаешь.
У Ксюши заныло сердце.
– Опять? – выдохнула она.
– Что «опять»? Что ты снова-здорово себе напридумывала?! – взгляд мужа шкодливо заметался. – Слушаешь всяких дур. Сказано же, – деловая встреча! За два-три часа обернусь.
Врать он не умел совершенно. Да раньше и не врал. Потому при виде его притворной обиды Ксюше сделалось нехорошо.
О том, что у мужа появилась какая-то пассия, она начала догадываться месяца через два после выписки его из больницы. Сначала, как водится, по липким намекам подружек. А затем, присмотревшись, и сама заметила. Как-то он обронил: «Ты бы за собой, что ли, следила. Забыла, когда последний раз маникюр делала?». Она поняла: «У той маникюр безупречный». И завыла от обиды, – ногти начали слоиться после бесконечных перекисей, которыми протирала его в больнице.