Такова была подлинная история их семейства, Ольга всю-всю правду разузнала. Что висело над ними всеми, над их родом, какое страшное проклятье?
Ольга вернулась домой повзрослевшая, даже постаревшая. Её роман с Сашей постепенно сошёл на нет. Заботы о семье легли на плечи Ольги, она похоронила отца, поддерживала мать. Та сразу превратилась в старуху, только и знала теперь, что сыпать проклятия на семью отца, да его самого проклинать – за то, что так поступил с ними.
Ольга в этой суете и вечном напряжении совсем не помнила себя и, самое страшное, не заметила, что с младшей сестрой стало твориться что-то неладное. Что-то ужасное.
Месяца через три после похорон отца Ольга застала Инну за тем, что та методично вырывала из своей головы волосы и, раскладывая их в кучки, приговаривала: «Вот пёрышек наберу и гнездо совью, вот пёрышек наберу и гнездо совью, вот пёрышек…» Ольга зажала себе рот ладонью, чтобы не заорать, так это было страшно. Подбежав к сестре, обняла её, схватила за руки, но Инна вдруг оказалась нереально сильной, и, пытаясь справиться с ней, Ольга уже почти дралась с ней. Она поняла, что близка к истерике, когда увидела, что оставляет на руках Инны багровые пятна и кровоподтёки.
Ольга отпустила сестру, перевела дух и пошла к матери. Та сидела на кухне, опустив голову, и обрисовывала ногтем узор на скатерти.
– Мам, что-то с Инной случилось, она как будто с ума сошла… – Ольга налила себе воды и села напротив матери. – Наверное, нужно врача вызывать или везти её к психиатру.
– Делайте что хотите, – еле слышно сказала мать. – Я уже ничего не хочу. Зачем я родила вас от него, от самоубийцы? Вы тоже сумасшедшие, больные, тоже в петлю полезете…
Ольга не выдержала и зашипела ей прямо в лицо:
– Заткнись… заткнись сейчас же. Не смей нас хоронить, ты никогда не любила нас, фиг с тобой, но хоронить нас не позволю, поняла? – Она развернулась и ушла.
С этого дня они почти не разговаривали с матерью, и когда через два года той стало плохо с сердцем, она позвонила соседке с первого этажа, но не позвала дочь, которая была рядом, в соседней комнате.
Ольге к тому времени было на всё наплевать, Инне поставили диагноз, что-то там с расщеплением личности, надежды на её выздоровление не было.
Раз в полгода её забирали в психоневрологический диспансер, на месяц, а потом Ольга снова везла её домой, притихшую, почти мёртвую.