– Вечер добрый, – брякнул Черный Боб.
Но подобная манера являться в гости если и удивила Селестину, то уж никак не напугала. Она встала перед монахом, уперев руки в боки.
– Ну и что надобно святому отцу в такое-то время в нашем доме? Почему бы не постучать в дверь, как подобает людям добропорядочным, христианам?
– Никакой я не христианин и не добропорядочный. Я колдун и хочу попользоваться твоим товаром. А являюсь я так, как мне угодно, – вот и весь сказ.
– А ряса-то?
– Так ведь я не только колдун, а еще и падре Вельчек, августинец и не последняя сошка в здешнем университете. Небось и ты обо мне слыхала.
Тут Селестина взглянула на гостя попристальней и тотчас его признала.
– Ладно, падре, может, вы и колдун, дело ваше, мне в это нос совать незачем, но коли вы монах и напала на вас охота поразвлечься, у меня для таких надобностей имеется особый дом, от посторонних глаз укрытый, специально для людей осторожных и деликатных, кто бежит огласки. Я вам шепну адресок, только полчасика и потерпеть – выберете девушку по вкусу и забавляйтесь с ней, сколь душеньке угодно, но деньги, как заведено, вперед. А в таком облаченье в своем доме – его всякий знает – не потерплю вас больше ни единой секунды.
Меж тем девицы начали приходить в себя, и каждая спешила отойти от стола подальше, но из комнаты все ж ни одна не убежала, уж больно было им любопытно, о чем толковал монах и чего желал.
– Да ведь мне как раз огласку и подавай, – возразил падре Вельчек.
– Не туда дорожка привела, падре. Нам это не годится.
Тут Вельчек расхохотался, да так громко, так нечестиво да и не по-людски вовсе, что смекнула Селестина: монах-то водится с дьяволом.
– Глупые речи ведешь, Селестина.
– Уж глупые они или умные, а только надобно нам, святой отец, сперва потолковать с глазу на глаз, а потом видно будет. – Тут велела она девушкам удалиться и добавила: – Хочу я вас, ваше преподобие, упредить: ежели служите вы дьяволу, о чем догадалась я по верным знакам, то и я с ним дружбу вожу, и дал он мне слово в обмен на мою душу никогда делам моим помехи не чинить, и договор наш верно исполнял, посему душу мою по праву получить должен. Вот и выходит, святой отец, мы с вами вроде как одного поля ягода и не след нам друг другу пакостить. Пришла вам охота позабавиться да поскандалить, а мне назавтра расхлебывай. Дьявол-то из любой беды меня вытянуть сумеет, только вот инквизицию ему не пересилить. К тому же стара я для их обхождения. Давайте уж лучше поладим по-дружески.