Зато мне удалось аккуратно вывести его на разговор про историю, и здесь уже слушала с интересом. Он рассказал про основные войны нашей страны Бьорк с другими странами. Цели войны были до банального простыми: территория, ресурсы, власть. Но что меня порадовало, в целом политика этого мира не была чрезмерно агрессивной, войны случались редко, а в последние лет семьдесят и вовсе не было крупных противостояний. Я готова была бесконечно погружаться в культуру этого мира, давно у меня не было такой острой тяги к знаниям. Пока что единственный минус этого мира – это постоянная морская еда на завтрак, обед и ужин. Но жаловаться не приходится, это лучше, чем медленная смерть от голода.
– Скажи, а на нашем корабле есть татуировщики? – поинтересовалась я у Наты, пока она красила себе ногти. Мы сидели у нее в каюте.
– Есть один толковый парень, а что?
– Да ничего пока.
Она поняла, что я немного недоговариваю, но не стала меня допытывать. Мне нравилось, что она ценила мое личное пространство и, если я не хотела о чем-то говорить, Ната не заставляла. Пока она занималась дизайном ногтей, я залипла на плакаты одной популярной рок-группы в ее каюте, которые она недавно повесила. На тумбочке расположилась просто куча разной косметики, особенно помады. Ната обожала что-то яркое в образе. Духи – для них была отдельная полка, большая часть посвящена цветочным ароматам. Она настолько в этом разбиралась, что как-то рассказала мне про каждый бред ее духов и чем он примечателен. Из другой тумбочки виднелись розовые «штучки»: ободки с ушами, вещицы с розовыми перьями, ручки и, наверное, миллион блокнотов. Ее комната была полностью девчачьей, разве что грамоты и медали по каратэ выбивались из общего антуража.
Ната докрасила ногти, и мы отправились с ней наверх к Владу. Сегодня у нас выдался выходной, поэтому мы решили все вместе перекусить на палубе.
– Погода просто класс, – зевая, заметила Ната и потянулась руками вверх. – На самом деле уже тошнит от этой рыбы.
Ната откинула несколько костей в сторону.
– Но это лучше, чем голодать, – подметил Влад.
– Здесь я с тобой не спорю, – на ее лице отразилась грусть. – Просто… я вспоминаю, каким был мир до потопа. И я так скучаю по тому, что у нас было.
Мне показалось, что она вот-вот заплачет, и я взяла ее за руку. Выражение лица Влада было, как обычно, невозмутимым, он продолжил: