– То есть вам, тзай-таррам, надо оказаться на краю гибели, чтобы начать думать своей головой? – измывался Миран. И тут уже терпение Эрии лопнуло. «Будь что будет», – подумала она. – «Терять мне уже нечего».
– Я сюда пришла не для того, чтобы выслушивать подобное, – гневно начала она. – Вы уже столько всего сказали про тзай-тарров, но вы-то сами чем лучше? Вы, трое мужчин, сидите здесь и говорите гадости в лицо одной девушке. Это что, достойное поведение? Это что, поведение мужчин? Любой из вас многократно сильнее меня, и вы это прекрасно знаете. Но ведёте вы себя точно так же, как свора облезлых псов, что лают на прохожего. Чего вы этим хотите добиться? Почувствовать, что взяли верх над тзай-таррами? Если вам этого надо, так выйдите отсюда, из этой башни, пройдите в один из залов собраний и выскажите всем, кто там присутствует, всё, что сказали тут мне! А если вы боитесь этого, тогда и мне с вами не о чем разговаривать. Вы тоже настолько жалкие и запуганные, что даже не можете помочь мне найти правду об убийстве моего наставника. Вы все здесь трусы, и поэтому тзай-тарры вытирали и будут вытирать о вас ноги. Признаюсь – когда я заходила сюда, мне было страшно. Сейчас мне смешно. Вы жалуетесь, что вам дают другие имена? Так вы и не заслуживаете имён тзай-тарров! Вы недостойны и называться тзай-таррами. Вы, все трое, жалкие, и мне тоже не о чем говорить с вами!
Жизнегубы, выслушав речь Эрии, сидели молча, лишь переглядываясь. На минуту Эрия вдруг подумала о том, что вот сейчас-то её и убьют, но потом ей стало смешно от такой мысли. Жизнегубы никогда бы не осмелились вот так открыто причинить вред тзай-тарру. На лице Эрии невольно появилась улыбка.
– Чему ты улыбаешься? – раздражённо спросил Атеш, молчавший до этого. Но от такого вопроса улыбка Эрии стала ещё больше.
– Если бы ты, Ран-Тар-Эрия, раньше пыталась общаться с жизнегубами, то прекрасно бы знала, кто из нас исчез, – наконец, собравшись с мыслями, произнёс Миран. – Нас ведь не так много.
Эрия, всё ещё сохраняя молчание и улыбаясь, поднялась. Она слегка поклонилась и пошла к выходу из палатки. Но на выходе обернулась и бросила последнюю фразу:
– И всё же вы тоже тзай-тарры. Даже слишком.
Её проводили до выхода из башни. Эрия направилась к себе в апартаменты, по пути осмысляя разговор с жизнегубами. Было уже совершенно ясно, что они ей не помогут. Эрия хотела установить контакт с жизнегубами, просто поговорить с ними, но во что всё превратилось? В обмен взаимными оскорблениями. Хотя настоящих причин для проявления враждебности не было ни у жизнегубов, ни у Эрии. Она понимала, в чём дело. «Орден воспитывает нас с самого раннего детства, а потому может воспитать так, как захочет», – думала Эрия. – «Взаимное недоверие между тзай-таррами и жизнегубами привито ещё с детских лет, и я не в силах этого переломить». Пусть с жизнегубами сегодня не удалось договориться, но это ещё не значит, что всё потеряно. Ведь, в конце концов, убийца Ран-Ир-Дерена как-то оказался в Вилении, а это значит, что он вполне мог полететь туда на том же самом «Несокрушимом». Если бы Эрии удалось найти список пассажиров «Несокрушимого», она бы нашла нужную ей ниточку. Но интересно, у кого мог бы быть такой список? Этого Эрия наверняка не знала. Разве что обратиться к тому, кто отправлял в путь их с Ран-Ир-Дереном, а ещё лучше – попытаться поговорить с командой «Несокрушимого». Вот уж кто наверняка всё знает…