– ТВОЙ БРАТ!
Почему я назвался именно братом, а не сестрой, например (половые признаки у меня, за неимением тела, отсутствовали) – я не знаю. Просто, когда я стал понимать, что такое слова, я назвал его своим братиком, а себя его братиком, и так оно и осталось.
А братец опять впал в ступор. Ответить-то ему вроде и ответили, но каким-то уж слишком необычным способом: не словами, а мыслями. И в то же время – это было вполне привычно, так как мысли подобной формы очень часто возникали в его голове.
– Какой брат? У меня нет никаких братьев.
Если бы я не знал, что в этот момент он задумался о том, мог ли он слышать меня раньше, я бы, наверное, растерялся. А так, я просто продолжил говорить, стараясь как можно сильнее выделять свои мысли в его голове.
– ПУСТЬ НЕ БРАТ! НАЗЫВАЙ КАК ХОЧЕШЬ! МНЕ БЕЗ РАЗНИЦЫ! НО РОДИЛИСЬ МЫ ВМЕСТЕ!
– И чего тебе от меня надо? – а в голове пронеслась куча образов про демонов, захватывающих людские души, инопланетян, похищающих людей для экспериментов, и ещё множество вообще смехотворных вариантов, о которых и говорить не стоит.
– НИЧЕГО! Я ПРОСТО ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ ЗНАЛ, ЧТО Я ЕСТЬ!
– Ну, хорошо. Я знаю, что ты есть. И дальше что? – И мысленно: «Я точно сошёл с ума!».
– Ничего. Теперь ты понимаешь, где я, а где ты? В смысле – где мои мысли и где твои?
– А-а-а…
– И прекрати думать, что ты сошёл с ума! Это раздражает.
– Ты читаешь мои мысли? – И внутри паника, паника.
– Прекрати! Вспомни как следует – мы ведь с тобой уже давно общаемся. Просто раньше ты меня не видел.
Он задумался…
– А почему тебя раньше не было?
– Не знаю. Необходимости не возникало.
Так мы и общались до прихода родителей. А с учётом того, что я объяснил ему, что для того, чтобы мне что-то сказать говорить слова совсем не обязательно, то и после их прихода тоже. Первое время он сомневался, а не шизофреник ли он. Хотя, если говорить честно, эта мысль периодически возникала у него на протяжении всей жизни, но он ей так и не поддался.
Цель была достигнута в полной мере. Я получил даже больше, чем рассчитывал. Конечно, стать полноценным членом общества мне увы было не дано, но теперь я мог разговаривать, спорить, доказывать свою точку зрения, соглашаться, или не соглашаться. Вдобавок ко всему, смотря на себя глазами брата, я научился жестам и мимике, что ещё немного приблизило меня к людям. Теперь у нас с братом была общая тайна, которая, как нам казалось, очень нас сближала. Хотя, если разобраться, то тайна была только у него: мне-то всё равно некому было рассказывать, да и говорить о сближении с человеком, чьи мысли для тебя открыты так же, как твои собственные, немного нелепо, но дети редко задумываются над такими подробностями.