Михаил. Идти дальше.
Ольга. А некуда дальше. Мы уже пришли.
Пауза
Михаил. Завтра можно выспаться. Я в отгуле.
Ольга. У нас тоже декретированый день. Дети все по домам, школа закрыта.
Михаил. Будем пельмени лепить.
Ольга. Почему бы и нет. Пусть будут пельмени.
3
Гостиница.
Кораблев стоит у окна и смотрит на просыпающийся город.
КОРАБЛЕВ. Почти семь часов ехали (Смотрит на часы) От аэропорта до гостиницы меньше тридцати километров. Надеялся вечером приехать в гостиницу и хорошенько выспаться. В последнее время только в гостиницах и удается отдохнуть. Никто не беспокоит, не звонит. А вместо этого всю ночь в автобусе, пока спасатели на вездеходах не пробились. Все из-за этой чертовой пурги. А я еще как назло в летних ботиночках и легком пальто. Завтра я должен быть в Пекине, там сейчас плюс шестнадцать. Не хватало еще заболеть. Вот так оно и бывает – продует в машине и кранты. Мне пятьдесят четыре года. Как Ленину. А я даже повоевать не успел. Летчиком ведь хотел стать. А попал на завод. И дальше вся жизнь там – сначала в цехе, потом главным инженером, потом директором. Потом пошел по партийной линии, выдвинули в ЦК. И вот уже пять лет – председатель совета министров. Формально – высший пост в стране. Капитан тонущего корабля. Что я могу сделать? Что я могу?
(пауза)
А если бы на моем месте сейчас находился Владимир Ильич, смог бы он что-то сделать?
(Пауза)
А если бы на моем месте был…
(Пауза)
…нет, это все бесполезный разговор. Все, что мы делаем, только ухудшает ситуацию. И чем больше мы суетимся, тем хуже идут дела. Как будто сама история против нас. Чернобыль, Спитак. Скоро запылают окраины. В руководстве брожение. Доверия нет. Мы думали, что дальше гайки закручивать нельзя, нужно дать людям немножко свободы. Приоткрыть краник, спустить давление. Но давление оказалось таким сильным, что снесло всю дамбу. Еще нет, но скоро снесет. Эти танки в Новороссийске. Безумие. Мы разрешили им открывать кооперативы, а они через кооператив пытались продать двенадцать танков за границу. И мы даже тронуть никого не можем, потому что кого ни тронь – дотронешься до самого себя. Это все – мы. Это мы украли эти танки. Сами у себя. Мы теперь и есть кооператив. Кооператив СССР.