В эфире Шорох. Стихи … – 2024 - страница 14

Шрифт
Интервал
Нет, не уйти.
Дразнишь змею
времени узнанной
целью пути.
Чуешь, сейчас
фары преломятся
солнцем в снопах
рыб, пузырей.
В гнёздах Саргасс —
искра – Паломница —
ключ и трофей.
Твой перламутр
битых ракушек
ничтожен, забыт
в сжатой горсти.
Доброе утро.
Кода откушена,
чтоб отрасти
заново в хвост.
Парус сминается,
тащит назад,
рвётся из рук.
Голос не тот
в тех же тональностях,
квинтовый круг —
это спираль.
Бьются медузами
фары на дне
улиц и глаз.
Роль отыграл:
вышел неузнанным —
злей и бледней,
чем в прошлый раз.
Освобождён?
Пойман? Не нужно
просчитывать путь,
если заря
скомкалась до
блудной жемчужины. Вверх якоря!

spin-off

В невинном сиянии сброшенной кожи
ты стал – недобитый – беспечней, моложе,
и смотришь не в бездну, а в зрительный зал.
Твой друг ухмыляется – он так и знал.
Незримый миксолог сегодня в ударе,
сливая на город и джин, и кампари.
Уже за порогом, подумаешь вдруг,
что вермут замкнул бы разомкнутый круг.
Не веришь фасаду, изнанкой не пойман.
Качнулась полынь в обезвоженной пойме —
сорвёшь, разотрёшь и признаешь с трудом,
что рельсы всё те же, за рельсами – дом.
Кирпич обливается – кровью, кармином? —
где раньше ты слепо проскальзывал мимо.
«Там в окнах – закат, или лампа горит?».
Твой друг, не стесняясь, хохочет навзрыд.

подспудно алый

Никто не выдал имени за кличкой,
никто не начал с чистого листа.
Опять на мост, и это символично.
Час до рассвета обещает стать
подспудно алым, непомерно длинным,
иначе ночь не стоила возни.
Река и дело пахнут газолином,
но на словах заменим на бензин,
раз не судьба иметь лицо попроще
и промолчать – отнюдь не компромисс.
Снотворный омут, цепь движений – росчерк
по антрациту. Если смотришь вниз,
а видишь небо, значит, всё в порядке
и в беспорядке – каждому своё.
Опять на мост, играть на жизнь и в прятки
с утробной сутью и небытиём.

ОБОДРАННЫЙ ШИК

газ

Транслировать сказки – не то же, что зыбкую быль:
смолчу в темноте, а на свет символично ощерюсь.
Свеча оплывает, и время встаёт на дыбы,
вопрос подменяется выдохом в губы, под челюсть,
цепляется за невесомые снасти спины
холодными пальцами, бьётся солёным прибоем:
тебе интересно, с чего мы неделю пьяны,
а мне интересно, зачем я связался с тобою.
Ты слушаешь сердце. Бокал, между тем, опустел.
Бутылка тем более? В стену. Осколки разделим.
Тебе интересно, не станет ли плахой постель,
и что я, с моей-то мордашкой, искал по борделям
Следующая страница