В эфире Шорох. Стихи … – 2024 - страница 8

Шрифт

Интервал

воля молчания – не добивать,

но перекраивать город намоленный,

где ничего не кончалось добром.

Блажь резидента – расстёгивать молнию

не без расчёта на всполох и гром.

Нечто красивое, нечто ненужное —

воск ювелирный, застёжек металл —

это фитиль откровения, ну же,

не словом, так залпом – о чём ты мечтал?

Хочешь – по новой – под розами, клёнами,

хоть на болотах, хоть в дюнах, где дрок…

Город без прошлого, скверик заплёванный —

в жалящем свете расстёгнутой молнии —

узел дорог.

призраки

Ошибка мышления – всякого призрака,

встречая, клеймить экстатическим «Ты!»,

и утром из пены кочующих признаков

я пил узнавание до тошноты.

Я снюсь себе серым, насыщенно-облачным,

обласканным тенью с макушки до плеч,

росой, загустевшей до формы, и сволочью —

заблудшим исчадием слова «совлечь»,

идеей, которая брезжит по праздникам

за выкройкой мышц; если это – душа,

то суд не свершён или прошлое дразнится,

пока я пластичен, и каждый мой шаг —

шассе через стены, что были несущими,

а стали помехой на долгом пути.

Я снюсь себе призрачным до вездесущности,

но не уловившим, куда мне идти.

злое дневное

Ты не умеешь о злободневном,

в ритме дыхания тысяч людей.

Помнишь, над нами спайное небо

уподоблялось зелёной слюде?

Общее небо, частное дело,

ломкое тело не верило в смерть.

Стрелы летели дальним пределом:

рано скрываться и поздно не сметь.

Стрелы летели с дальним прицелом,

небо слоистое сыпалось вниз:

изморось, блёстки, пыль на лице, и

каждый поребрик – немного карниз.

Злое, дневное, личное небо

дышит незримо, но дует на всех.

Мантра известна – зрелищ и хлеба.

Ты несъедобен – это не грех.

in the middle of nowhere

Середина нигде, сердцевина сухого шторма.

Ночь открытых зеркал переносится на потом,

на потоп после нас, на постельную сцену с хором/

хоррор-шоу за шторами. Шорохом шин: за что.

Слышишь шёпот пустыни за шорами потных окон?

Ночь безлюдных заправок без права на щит извне:

выбираясь из детства, попутно сжираешь кокон,

без которого небо доступней и холодней.

Выбираясь, не выберешь. Шёл по шоссе – ушёл ли?

След попутками спутанный вяжет узлы, жгуты.

Ночь открытых зеркал начинается с хоррор-шоу

и вступления хора за пологом глухоты.

ядро

Небо всё ниже, воздух прозрачно-пуст.

Там, за сплошным заслоном колючих трав,

если смотреть на карту, отвесный спуск

и автострада. Ляпнул, глаза продрав:

/до Амстердама поездом – три часа/

Следующая страница