«Выплыли, живы. Право, не ожидал.
Что же теперь?». Умыться и расчесать
волосы – не запястья. Шипит бокал,
мне и тебе – разряд витамина C.
Боже благой, вслепую бежал – догнал.
Nena, такие сцены – всегда в конце,
Nena, это – финал.
Ночью – гроза и кобальт в проёмах луж,
эркер, машин пожарных повторный слёт.
Где-то горит? Не верю. Здесь тишь и глушь —
стержень спирали, сфера, ядро. Пробьёт
сколько сейчас? Не знаю. Саднит гортань.
Взгляд на часы бесплоден, там только круг.
«Думай, зрачки-черешни. Кто – я?». Отстань,
думать так больно, бросил давно. /к утру
сдался/. Теплее шерсти колючей под
солнцем – кустарник, листья впитали пар.
Тьма ежевики – пуля за пулей в рот,
каждая – коллапсар.
Ночь. Карандаш. Под веками – два штриха.
«Не разучился, надо же, кто бы мог…».
В пятнах черничных – кожа, сочней греха —
цепь гематом, четыре руки – замок.
День. «Я сюда врастая, теряю нить».
«Лучше б отрезал». «Nena, тебя несёт.
Куртку забыла!“. „Будешь за мной следить?
Если не будешь – я потеряю всё».
Сцеплены руки – нежность больных сирот.
Над автострадой листья впитали пар,
чёрные капли – пуля за пулей в рот,
каждая – коллапсар.